Ольга Хожевец - Псих. Разбег

- Куда как... - улыбнулась она сквозь слезы. - Данилка...

- Ничего.

- Мальчик мой...

- Всё нормально. Всё теперь будет хорошо.

- У тебя зубов не хватает. Тебя здесь били.

Я замотал головой. Я и забыл совсем об этих чёртовых зубах, потерянных в инциденте с Дракулой.

- Нет, мама. Это не здесь, это давно... Я просто упал.

- Тебя били.

- Да нет же. Я упал, правда.

- Ничего, малыш, - мама подобралась, вдруг снова стала похожа на ту энергичную, деловую женщину, какой я помнил её всегда. - Ты только не бойся. Этот приговор... Мы его отменим. Мне дали координаты очень хорошего адвоката, сегодня он был занят, к сожалению, но уже завтра я...

- На какие шиши, мам?

- А вот это пусть тебя не волнует, - произнесла она решительно. - Я найду ресурсы.

- Например? Влезешь в долги, заложишь дом?

Мама заявила внушительно, чётко разделяя слова:

- Данил. Это не должно тебя беспокоить.

- А меня беспокоит.

- Я сделала глупость в своё время, я это признала. Но чтобы я не смогла вытащить собственного сына...

- Глупостей я и сам напорол. Мам, я ограбил это чёртово казино, и никуда от этого не денешься. Вытащить меня тебе не удастся, пойми.

- Хороший адвокат...

- Нет у тебя на него денег.

- Найдутся.

- Это бессмысленный спор, - вздохнул я устало. - Мам, я подписал отказ от апелляции.

В который уж раз мне удалось выбить её из колеи.

- Зачем? - ахнула она растерянно, затеребила нервными пальцами застежку сумочки. - Данилка...

И тут же:

- Тебя вынудили, да? Заставили.

- Нет.

- Да!

- Ты не понимаешь...

- Данил!

- Послушай, мама, - сказал я спокойно и веско - как только смог. - Вышло так, что я наступил на хвост очень денежным и влиятельным людям. Очень денежным, тебе с ними не тягаться. Сомма - хороший вариант для меня, пойми. И это всего пять лет. Меньшего тебе не добиться.

Кажется, мне удалось вселить в неё сомнения. Найти аргумент, который она в состоянии оценить.

Надо же. Никогда не думал, что мне суждено научиться чему-то полезному у своих следователей. Например, врать при помощи кусочка правды.

Мама колебалась; наверное, в сотый раз отщёлкивала и защёлкивала несчастную застёжку.

- Когда я выйду, мне будет всего двадцать два, - добавил я. - Успею начать все сначала.

- Это рудники, Данил. Мне сказали...

- Сплетни, - отрезал я. - Такие же сплетни, как то, что здесь якобы бьют. Это неправда, мама.

- Я проконсультируюсь.

- Как хочешь, - я пожал плечами. - Только начни с подписи под отказом, и тебе, может быть, не придётся тратить деньги.

- Данилка... - мама, похоже, готова была сдаться. - Ты уверен, что знаешь, как тебе лучше?

- На все сто, - подтвердил я жёстко. - Поверь мне в этом.

- Может, всё же...

- Не стоит.

- Ты повзрослел, Данил, - вдруг сказала мама.

И тихо всхлипнула.

***

Явившемуся за мной конвоиру приспичило надевать наручники прежде, чем мама успела выйти из комнаты.

- Подождите минутку, - попросил я его тихо.

- Давай-давай, - хохотнул он. - Поворачивайся.

И с профессиональной ловкостью защёлкнул браслеты.

Мне удалось украдкой бросить взгляд назад - мама замерла у двери: снова испуганный, загнанный взгляд, и опять дрожат губы.

Я скрипнул зубами.

За дверями нас поджидал тот следователь, что подсовывал мне на подпись отказ от апелляции.

- Ну вот видишь, - заметил он довольно. - Я своё слово держу. Говорили, сколько хотели, никто не подгонял, так?

Я кивнул.

- А ты молодец, - неожиданно одобрил следак. - Хорошо держался. А вот интересно, о каких это бумагах шла речь?

Я посмотрел на него задумчиво.

- Да ладно, - протянул страж закона. - Я так просто спросил.

И он куда-то заторопился.

В коридоре подвального уровня, где находились камеры, я чуть-чуть придержал шаг, подпустив конвоира поближе к себе.

А потом резко наклонился - и изо всех сил лягнул назад ногой, угодив пяткой мужику прямо в пах.

Хорошо так угодив. Весомо. Мне понравилось.

Ох, что тут началось...

Конвоир даже не завопил, не взревел - он взвыл, как полицейская квадросирена, включённая на полную мощность, заполняющая звуком пространство куда как побольше этого коридора.

Инерция собственного удара швырнула меня на пол.

А со всех сторон уже неслись - тюремщики, конвойные, с дубинками и без, сотрясали пол тяжёлыми толчками форменных башмаков на толстой литой подошве...

В ход пошло все - ботинки, дубинки, связки наручников, ещё какие-то подручные предметы - я уже не разбирался. Я только извивался ужом, а потом бросил и это, потому что удары все равно сыпались отовсюду, и с боков, и сверху, и не было рук, чтобы хоть как-то сблокировать, как-то прикрыть себе что-нибудь...