Юрий Леляков - Журавлиная ночь

— Была, — уточнил Кламонтов. — Надеюсь, Тинилирау с этим справится. Не один, конечно, а весь Институт.

— А тут — мы с тобой должны организовать такой же!

— Да, но попробуй убедить самих землян… — начал Кламонтов.

— Подожди, — прислушался Вин Барг. — Кажется, мы не одни!

— А кто ещё? Они же все… там!

— Не знаю. Показалось. Ну, давай пойдём…

— И… что теперь? Как дальше?

— Пока не знаю…

Они медленно двинулись по коридору, огибающему купе проводника. Впереди тускло зеленел прямоугольник расписания с двумя красными полосами…

(«И что теперь? Какая операция? Или снова — режим ожидания? И сколько — так? До каких пор всё это?..»)

И тут… как тогда, в самый первый раз — вдруг замелькали образы! Что-то из прежних операций? Или… предыдущего цикла здесь! Тех его единственных условных суток здесь — ещё в марте 91-го!..

(А остальные, по своему времени — были тут уже вторые сутки; и — пытались раскодировать его! А сами — из марта 93-го!..)

«…Цезий реагирует со взрывом — и получившаяся окись взрыва сильно ядовита…»

(Да — как бы у себя дома, проснувшись, пытался припомнить к экзамену!)

«…А медо- (или меде-?) — носная пчела… Медно-цинковая пчела… Медно-цинковая змея… Пчелиное жало, змеиное жало, змеиный мёд — а также другие продукты из свиней — можно передавать по проводам созвездия Змеи в его суточном пути над горизонтом. Суточные змеи состоят из параллакса, аберрации, нижней кульминации, из алидады…»

(И… он же — ехал в трамвае, где «дурака передали на компостер»… утром, к учебному корпусу, на экзамен? И в том сумрачном квартале с лязгом металла и воем ветра — ускорил шаг, поняв, что опаздывает? А вахтёрша проверяла студенческие билеты на входе — чтобы не пустись именно его, Кламонтова? И прямо на входной двери — увидел приказ ректора, что отчислен за «аморальное поведение»?..

Хотя…)

…— А экзамен я у вас принять не могу, — вновь раздался голос философа, и что-то шлёпнулось на стол. (Или нет, он снова сидел за партой, а философ — за столом, и оттуда бросил зачётку.) — Вас нет в ведомости. Кто-то вычеркнут на букву К, а вас нет. И зачётка не ваша…

— Но… как? — обмер Кламонтов, схватив зачётку.

— Не знаю. Идите в деканат, разбирайтесь. Я тут ни при чём…

— …На сколько сдал? — обступили Кламонтова студенты, едва он вышел из аудитории.

— Ни на сколько, — ответил Кламонтов с чувством опустошения. — Меня нет в ведомости…

…А зачётка действительно была не та: с отчеством — «Андреевич»! Что он (во сне) заметил лишь на четвёртом курсе! А, решив проверить паспорт — вдруг понял, что оставил его дома?.. (Или — на квартире, которую снимал? Как там было?) …Зато, к своему ужасу — нашёл в cyмкe рядом со студенческим билетом справку об инвалидности, где в слове «облспецпсихВТЭК» особо выделялось именно «ПСИХ», крупно вписанное от руки!..

…— А зачётка-то не твоя! — со странным торжеством воскликнул методист, вертя её в руках. — И читательский билет фальшивый! Не очень ты похож на этого своего родственника. Чужими пятёрками воспользоваться захотел? Ну, что стоишь? Иди по-хорошему, пока никуда не заявили…

(И тут, похолодев от ужаса, Кламонтов вспомнил: а куда? Где он живёт, работает? Он же всё… забыл! И даже не посмотреть в паспорте, которого при нём не было!..)

…И — как бы новый цикл, новая «серия»? Где он после «экзамена», выйдя в коридор, стал проверять сумку — и тут появился ещё преподаватель… чего? Кламонтов, как ни стaрaлся, не мог вспомнить — а тот прошёл мимо, зайдя в какую-то дверь. И раздался голос старосты:

— Это ваша сумка?

— Да, моя, — со вспыхнувшей надеждой ответил Кламонтов. — Наши уже сдали?

— Не знаю, где и что вы сдаёте, — поразил его холодно-неприязненный ответ.

— Да это же я, Хельмут Кламонтов! И… что вообще происходит? Мы же вместе должны были сдавать! Мы — в одной группе!

— Какой ещё Хельмут? Нет у нас такого. А вещи свои разбирайте на улице…

…И дальше — как в тумане… Он куда-то ехал; на квартире — вместо хозяйки его встретил кто-то незнакомый, заявив: квартиру ему не сдавал, го вещей там нет…

И снова — обрыв…

(И… следы уже чьих-то чужих историй?

…Кого-то, иcпугaвшись экстрасенсорных проявлений — связали и бросили в лесу, а когда ночью вернулся домой — чуть не застрелили из ружья; но опомнившись, лишь повторно изгнали, заявив: «Тебе нет места среди людей»?.. И ужетут, в вагоне — он понял, что законам «школьной» физики мир больше не подчиняется — и стал как бы заново изучать его свойства; и лишь поняв, что наружная реальность в общем безопасна для него — начал поиск по библиотекам! Но… ответа на вопросы: как достичь святости — и как совместить саму идею святости с тем, что люди равноценны; и как самому стать лучше — чтобы «обычные» люди были не хуже его?.. Вот только — неясен итог его поисков!..