Юрий Леляков - Журавлиная ночь

Какой-нибудь изъян,–

и Кламонтов едва совладал со своим голосом. —

И сели где-то рядом –

И там с потухшим взглядом

Встречали гибель мира

За грех одних землян?..–

пришёл ему на помощь Вин Барг.

— …И обмерли шииты,

А может, кришнаиты,

А может, староверы –

И молча все стоят…

— …И тишина такая

От края и до края –

Что слышно, как частицы

Тяжёлые летят…–

Вин Барг, судя по лёгкому звону проволоки, уже обматывал запор ангара. —

…Но спало напряженье,

В толпе прошло движенье –

А может, это просто

Астральный был разряд…

— …И крик в толпе раздался –

А может, только шёпот,

А может, просто мысль:

«Так что ж то был за гад?»…–

вспомнил Кламонтов дальше.

— …Бледнеют все от гнева

Направо и налево –

А делать что, не знают,

И даже — что сказать:

Ведь им не объяснили

Ни словом, ни намёком –

Что можно им отныне

Сносить и осквернять…–

лишь тут Вин Барг, кажется, умолк в нерешительности.

— …И грех за это дело –

А может, и не только,

А и ещё за что-то –

Весьма тяжёлым стал,–

неуверенно продолжил Кламонтов (уже сворачивая от ангара вверх по склону). —

И как бы на кого-то –

А может, и на многих,

И даже очень многих –

Случайно не упал…–

так же неуверенно закончил Вин Барг. — Хотя нет. Не всё:

…Идею этой сказки –

А может, и не сказки –

Поймёт, увы, не всякий…

Как жаль, но это так!–

ещё вспомнил Кламонтов.

— …Тот, кто не ищет веры

В преддверьи новой эры –

Совсем не обязательно

Злодей или дурак…

— …Вдруг сам он больше знает,

И больше понимает,–

и тут вспомнил Кламонтов продолжение, —

А что не ходит в церковь –

Тем вовсе и не плох…

— …Ведь там и чья-то вера –

Есть лишь ЕГГОГ, не больше –

Иль Г,ГГОГ 00, возможно –

А может быть, и ЗГГОГ…

Да, теперь точно всё, — вздохнул Вин Барг — Такой вариант — с кодами из игр на микрокалькуляторах… Помнишь, в середине 80-х многие увлекались?

— И я тоже, — подтвердил Кламонтов. — Игры в космические рейсы — что, казалось, скоро станут реальностью! Вычислял эти траектории — пока, думал, для игры, а уж потом!.. И было успешное начало перестройки…

— И был Карабах, — напомнил Вин Барг. — «Местами бомбардировка, временами обстрел»…

— И что, довольны теперь? — вырвалось у Кламонтова. — Добились своего?

— Да они и не поняли, что натворили, — ответил Вин Барг. — И надо же: не споткнулись ни на Чернобыле, ни на кораблекрушении в Новороссийске, ни на событиях в Алма-Ате — споткнулись на Карабахе…

— Или то всё и были… прежние попытки? — вдруг понял Кламонтов. — Я имею в виду — поломать судьбу нашего человечества? Вот только чьи…

— А знаешь, похоже! Сыграть на трудностях, трагедиях, собрать вопящую толпу «человеко-орудий» против кого-то…

— Но зачем? В чьих интересах? Минус-разум был просто безумен — а эти?

— Так вот и ужас: переоцениваем интеллект «этих»! Выдвинутых, как сказал тот, земной Герм Ферх — «на заслугах в деле борьбы»! И Джонор Хиеф верно сказал: малые умы в сложном мире — подлинное бедствие!

— Герм Ферх… — повторил Кламонтов. — И как теперь… он, и Чжоу Мин, и Хай Ри, и Флантарес?

— Если бы знать… Но пока не сомкнулось. И так — не может быть. Должен быть выход…

…Но они уже подошли к туманному овалу прохода — и Вин Барг, как шёл по тропинке, так и шагнул в него.

А ещё миг — и Кламонтов после мгновенного головокружения стоял рядом с ним, в тёмном тамбуре вагона…

— …А в общем, — как ни в чём не бывало, продолжал Вин Барг. — Как быть, когда всё — эти низшие слои, статусы? Люди, уверенные, что обделены, их обирают! И только наша культура этого не знала…

— Иная исходная идея: у всех — разные способности, но у каждого — свой шанс! И можно помочь друг другу, но никто — не в плену чужих неудач! И — никаких формальных рангов, которые боятся утратить, инстинкта сравнивать: кто выше или ниже! Всякий — ценен, какой есть! Правда, вам и с генами повезло. У остальных с этим — проблемы, которые отрицают от стыда и бессилия… Или — всё прячется за легенды: змей-искуситель попутал, Адам съел не то яблоко, люди стали хуже…

— И пусть самих знаний уже хватает, — уточнил Вин Барг, — но преодолеть стереотипы… И ещё — это право на какую-то там «страсть», выплеск диких эмоций! Что мы с тобой и не понимаем: живём без этого, полноценно воспринимаем мир…

— А у других — восприятие мира с возрастом глохнет из-за полового созревания, вот и тянет к мгновениям «страсти»! А это… Только «орёл» — и уже сразу «вошь»! И вспомни ужас того, фархелемского Герм Ферха, да и их всех — когда мы об этом сказали! Для них — шок, а для лоруанцев — повседневность!