Марк Плэтт - Лангбэрроу

Квинц медленно отвернулся, опираясь на мебель для поддержки.

— Я не могу понять его. Мне больше нечего сказать. Вы разбиваете мои сердца. Саттралоп постучала тростью, чтобы привлечь внимание.

— Негодяй подразумевает, что быть кардиналом недостаточно хорошо. Он ещё смеет издеваться над нами, неблагодарный сопляк!

— Недостаточно хорошо, для кого? — Крис услышал свой смех. — Я стану взрослым на следующие именины. Эти мои жизни, Вам так не кажется? Хм?

— Только доктор. Никакого порядка, как Вы видите. Никакого уважения к семье и Дому. Что ж, только Ординал-Генерал может разрешить ситуацию. — Она впилась взглядом в старика. — Генерал?

Его сутулая спина выпрямилась. Она склонилась к нему, но Крис не слышал её слов. Всё, что он разобрал, было «Вы должны» и «Нужно положить этому конец!» и «для пользы Дома!»

Он смотрел на одно из созданий в виварии. Его глаза на тычинках передвигались вслед за мухой, затем резко схватив её.

Старик пошевелился, на его глазах виднелись слёзы.

— Это Ваше последнее слово? Никакой просьбы о снисходительности? Никакого оправдания? — Он сделал паузу и посмотрел на торжествующую Саттралоп. Его голос задрожал. — Пусть будет так. Лангбэрроу больше не будет терпеть Ваше присутствие. Это — оскорбление, сэр. К этому нечего добавить. Вы немедленно покинете Дом и больше не переступите его порог.

Крис внезапно оказался среди длинной аркады. В дальнем конце стоял высокий шкаф, коробка, трансдукционная кабина (как он это узнал?) с сигнальным огнём на крыше.

Голоса начали кричать на него.

— Прочь! Прочь! Прочь!

Он услышал барабаны, всё ближе и ближе. Он начал бежать, но паутина преграждала ему путь. Со стороны арки покачнулась мебель. Ящики и двери огрызались на него.

— Прочь! Прочь! Прочь!

Барабаны гремели в его ушах. Сеть запутывала его, душила. Он не мог найти запасной выход. Врата арки хорошо зияли перед ним как пасть. Он упал в темноту.

В то время, как я бы бездельничал, пытаясь избежать иметь необходимости стоять перед Саттралоп, Доктор просто идёт во львиное логово, чтобы противостоять ей. Сделайте это раньше, чем другие. Одной из причин, почему мне нравится Седьмой Доктор, является именно это, потому что его вызов и безрассудная храбрость кажутся намного более динамичными и храбрыми.

Портрет Дома Лангбэрроу — версия страшной ежегодной школьной фотографии. В Истборнском колледже в конце шестидесятых это означало пятьсот мальчиков с красиво причесанными волосами и символами победы позади головы директора школы. Но в Лангбэрроу это означает сорок четыре подозреваемых и одну жертву для Криса, и одного подозреваемого и сорок четыре жертвы для Инносет.

Стены палаты Лангбэрроу переполнены портретами наследственных кузенов Доктора. Несколько лет назад многие были куплены как отдельная партия Советом по культуре и искусству и распределены по галереям, замкам и величественным домам Англии. Они обычно маскируются лейблами, приписывающими их то одному старому мастеру, другому. Но не обманывайтесь, это действительно семья Доктора. Инносет Ганса Гольбейна или Саттралоп Рембрандта. Поэтому попробуйте узнать, сколь многих вы сможете определить! И не забывайте, что каждый кузен может иметь тринадцать лиц.

«Квинц, лишающий наследства Доктора» — сцена, отредактированная в «Auld Mortality». Дерен Несбитт сделал эту запись, но из-за временных ограничений это стало единственным сокращением заключительной версии диска. Теперь она томится на полу в монтажной Алистера Лока.

Не слишком приятно видеть кошмары. Бывали времена, когда я видел сны, из-за которых боялся вновь лечь спать (в них зачастую присутствовали крокодилы). Сны, не поддающиеся контролю. Но значительно хуже наличие кошмаров, когда вы даже не спите.

Крис задохнулся от зловония, пахнувшего ему в нос.

— Я сожалею, что убежал! — прошептал он и сжал руку Инносет.

Он сидел на полу, прислонившись к стене под портретом. Инносет показала ему небольшую зелёную бутылку.

— Эфирное масло асафетиды, — сказала она. — Весьма эффективно.

Её коричневая шляпа и огромная намотанная коса под плащом напомнила ему о Деве-черепахе из FreakWarrior Vidmags, которую он видел, будучи ребёнком.

— Полностью согласен, — ответил он. Его сознание прояснилось, хотя по-прежнему было наполнено ворчанием и скрипами беспокойного Дома. — Хотелось бы, чтобы это место затихло.