Елена Асеева - Последний [СИ]

Я какое-то время неотрывно смотрю на резную полосу украшающую диван, где на отдельных тончайших листочках в перьевых пучочках покоятся небольшие горошины, порой вспыхивающие то голубым, то белым светом, а после перевожу взгляд на себя. Сейчас на мне нет ни куртки, ни штанов, ни даже свитера… И если говорить точнее, на мне, вообще, не имеется привычной одежды. Вместо этого мое туловище, ноги, включая стопы обтягивает тонкий, шелковистый, серый комбинезон, так плотно облегающий саму кожу, словно слившийся с ней или только ее заменивший. И если бы не светлые мои руки, начиная от плечевых суставов свободные от комбинезона, подумалось бы, что это просто на мне поменяли цвет кожи с белого на серый. Я поднимаю руки, ощупываю собственные волосы, явственно короткие, подстриженные подбокс, сухие, и, пожалуй, что чистые.

Сейчас, когда я вот так сел и принялся озираться, меня совсем чуть-чуть покачивает, вероятно, от слабости. Поэтому когда я решаю подняться на ноги, предусмотрительно упираюсь ладонями в серую поверхность лежака, слегка потревожив тонкие продольно натянутые нити так, что они колыхаются, сильней подталкивая вперед по собственной длине мельчайшие капельки. Я медленно разворачиваюсь, и, спустив ноги с выступа, прижимаю подошвы стоп к гладкому полу, слышимо заскрипевшему под ними, словно от чистоты. Все также неторопливо поднявшись с лежанки и выпрямившись, я легонечко покачиваюсь, только сейчас ощутив слабость в коленях и легкую дрожь в лодыжках точно передавшуюся мне от вибрации зеркального пола. И тотчас на арочных нишах, поместившихся в гладких стенах помещения по которым струились ярко голубые огни, движение света замирает, сменившись на белое сияние. Сменяется, два раза мигает, а после вновь продолжает бег голубых огней, а меня от этого блямканья света внезапно раскачивает сильней и сама наблюдаемая моим взглядом комната вроде, как колыхается.

— Я бы на твоем месте не вставал, — уже в следующую секунду прокатился по помещению низкий с легким налеганием на букву «Р» голос. И я от неожиданности тягостно вздрогнув, не устояв на ногах, повалился на лежанку, а может, все-таки, кровать, с испугом обозрев как мне до того казалось пустую комнату.

Еще, кажется, мгновение не более того… и легкое волнение, примеченное мною лишь сейчас, на противоположной стене замерло и впустило или только явило его…

Пришельца…

Инопланетянина…

Высокий, худой с узкими плечами, выпуклой спиной и длинной, тонкой шеей, слегка наклоненной вперед, а потому и выставляющей напоказ и вовсе удивительного вида голову, чью форму сложно было бы понять не то, чтобы описать. Овально-вытянутая в затылочной доли и узкая в передней части, сама голова придавала лицу, начиная от висков, форму треугольника, чуть расширенную в районе скул, завершающуюся угловато-острым подбородком, и тут слегка направленным в мою сторону. Потому первое на что упал мой взгляд это был подбородок, глядящий на меня острым, гладким концом. Слегка наклоненная назад затылочной частью голова точно венчалась небольшим выпуклым круглым шишаком переливающимся голубоватым светом, находящимся в районе лба, и сначала принятым мной за камень. На лице, голове инопланетянина не наблюдалось волосяной растительности: бороды ли, усов ли, волос, бровей, ресниц, не имелось и привычных мне ушей, носа, на месте которого располагались три продольные щели, с едва приподнимающимися и шевелящимися розовыми краями. Они чем-то напоминали губы. И можно было бы подумать, что у пришельца это такие необычные рты, если бы не находящиеся сразу под ними и тут зрительно выступающие коричневые большие губы, нижняя из которых немного даже выпячивалась в отношении верхней. Потому, казалось, инопланетянин потешается надо мной, или изучает, выворачивая так губу. В упор уставившись на меня черными ровно навыкате глазами, поглядывающими из широких глазниц и зрительно не имеющих белка и зрачка.

Он был одет в подобный моему серый, шелковистый комбинезон, прикрывающий туловище, полностью ноги, и в виде серебристого обода поддерживающего шею. Потому в наблюдении оставались лишь оголенные его руки и голова, цвет кожи которых менялся от коричневого на плечах и макушке до темно-зеленого на запястьях и лице, с белыми линиями в районе локтей, носа и щек. Инопланетянин стоял, широко расставив ноги, сложив на груди руки, которые переплел между собой так, что просматривались только по три пальца на каждой кисти и чудилось у него их явно не пять, пожалуй, что не больше четырех.