Ника Батхен - Поденки [СИ]

После принятия поправки к Биллю о правах землянина, гарантирующей всем гражданам право продолжения рода, люди стали относиться друг к другу куда спокойнее. В юности Таня, как большинство сверстников, прожила пару лет в студенческой семье-коммуне, ушла оттуда в работу и с тех пор избегала глубоких связей. Личная жизнь отнимала неоправданно много сил. От фотографии и созерцания звёзд отдача была мощнее. Она хотела оставаться свободной. В том числе и от лишних привязанностей. Мацумото казался ей столь же самодостаточным, независимым, погружённым в свои задачи. Ненужные эмоции могли бы осложнить жизнь обоим — ещё минимум четыре года им придётся сталкиваться в узких коридорах корабля. Впрочем, проблемы стоит решать по мере их поступления, а Мацумото их пока что не создавал.

Неожиданно сериал показался Тане до тошноты пресным. Она переключила канал и вышла в корабельную сеть. Все плёнки оказались проявлены, отсканированы и сложены в личный архив. Осталось только просмотреть тысячу с небольшим карточек, чем Таня и занялась, то восхищённо ахая, то ругая себя за безобразное качество снимков.

От фотографий усталую, но довольную Таню оторвал щелчок комма. Чёртов ян… господин командор, входите!

Грин выглядел усталым, но довольным.

— Кварц оказался кварцем, вам уже доложили Китаева! Поздравляю, вы сделали важное дело. Не позже чем через неделю рассчитываю, что вы продолжите исследования.

— А вы говорили, господин командор, что в космосе героям не место, — хихикнула Таня.

— Вы исключение. Вам, мисс, вообще нравится быть исключением из правил.

— Победителей не судят, — Тане нравилось злить командора.

— Проигравшие получают анабиозку, — поморщился командор. — Через полгода мы стартуем. Земля приказала собрать максимум информации о наших сильфах и гусеницах, составить карту возможных месторождений «хлопка» и привезти с собой столько кристаллов, сколько влезет в корабль. При этом упаси боже испортить отношения с аборигенами — возможно кварц продукт метаболизма гусениц или они глотают его, как птицы глотают камни для лучшего переваривания пищи.

— Вы больше не хотите посадить меня в карцер?

— Хочу. Очень хочу, — признался командор. — Но, учитывая, как обстоят дела, предпочту просить вас вернуться к работе как можно скорее.

— Если я правильно поняла, моё место уже занято, — Таня с невинным видом подняла глаза к потолку.

— Уже свободно. Мэй Ли вернулась на базу полчаса назад. Невредимая, но невероятно вонючая. Говорит, каждая встречная гусеница пыталась её пометить, а разговаривать ни одна не стала. Так что поторопитесь — с вами они, по крайней мере, не агрессивны.

— Как прикажете сэр. Завтра я поговорю с Мэй — возможно она допустила ошибки в жестикуляции или выбрала не тот запах. Кстати, сэр… извините, а одежда, в которой я прилетела — цела?

— «Кожу» уничтожили — ремонту она не подлежала. Сильфов плащ сохранили — Хава настояла, что пригодится.

— Прекрасно. В тот же день, как меня выпишут, надеваю это тряпьё и отправляюсь назад в пещеры. Я соскучилась по моим мохнобрюхим друзьям, — настроение у Тани стало прекрасным. — Что-нибудь ещё, командор Грин, сэр?

— Премия, — хитро прищурился командор и достал из кармана «разгрузки» вкусно булькнувшую фляжку — Коньяк. Армянский. Почти сто лет.

— Аморально нарушать правила! — почти всерьёз возмутилась Таня. — Спиртное в рейсах запрещено.

— Зато приятно, — ответил Грин. — Ваше здоровье!

…Добиться пользы от хмурой, обозлённой на целый мир Мэй оказалось непросто. Она не без оснований полагала, что Таня злорадствует. Ситуация в её изложении выглядела вполне штатной — Мэй Ли высадилась на скальной площадке, спустилась в жилые пещеры, попробовала установить контакт — но разговаривать с ней никто не стал. Гусеницы покрупнее брызгали на гостью какой-то зловонной субстанцией и пребольно толкались, мелкие просто игнорировали — и ни одна не воспользовалась языком жестов и на приветствие не ответила. И вниз, к озеру, плантациям и главной пещере не пропустили — перегораживали проходы, шипели и щёлкали жвалами. В конце концов нервы у Мэй не выдержали — она испугалась, что гусеницы на неё всё-таки нападут, сбежала наверх и чуть не замёрзла, дожидаясь вертолёта.

Для приличия Таня позадавала вопросы, но понять ничего не смогла. Вроде бы никакого криминала в действиях Мэй не намечалось — она сама в пещерах вела себя точно так же. Может, проблема в запахе? Корица пахла почти как «верительные грамоты» гусениц, но любой сторонний аромат мог исказить смысл послания, как в китайском языке повышение или понижение тона кардинально меняет смысл слова. А скорее всего Мэй Ли просто не повезло. Сан-Хосе любил повторять, что учёный без везения — неудачник, каким бы талантом ни обладал. Чтобы подсластить пилюлю, Таня рассыпалась в похвалах словарю и провела день в компании бывшей соседки, обсуждая все расшифрованные жесты. Ввечеру к ним присоединилась Хава Брох — встрёпанная и потная, но по-прежнему жизнерадостная. Вопреки указанию врача Таня приняла стимулятор — одну таблетку. Хава и Мэй проглотили по три. Мозговой штурм начался.