Ника Батхен - Поденки [СИ]

«…У них было всего одно лето» — пробормотала Таня и очнулась лицом в снегу. Она всё же упала — или стрекоза ссадила её. Горизонт уже начал светлеть, ночь подходила к концу. Таня лежала на бугристой хмурой скале над самым берегом моря. Волны с шумом бились о берег, вода словно кипела. Стрекозы парили над морем, собравшись в сияющий хоровод. Таня пошарила по карманам. По счастью шарик комма не вылетел и не потерялся. Она крутнула его — сигнал работал. Ура! Во избежание инцидентов и объяснений девушка вызвала мудрую Хаву, в двух словах объяснила ей ситуацию и попросила прислать за ней катер со вторым наблюдающим, благо координаты комма должны определиться. Аватар Мацумото был темным — японец скорей всего спал. Таня глубоко вздохнула — завтра. Завтра они увидятся. Поудобней устроившись на камнях, девушка продолжила наблюдение.

С первым лучом рассвета брюшки десятка стрекоз разом напряглись, выбрасывая в воздух парящие, светящиеся золотом шары размером с большой арбуз. Остальные окружили их, сильно махая крыльями. Рой разделился на три разнонаправлено движущихся кольца — внешние поддерживали движение воздуха, внутренние метали летающую «икру», шары, колыхаясь, парили в центре. Несколько более темных упало в море, вода взметнулась навстречу, и Таня поняла, что неродившихся детенышей ожидают морские хищники. Одну икринку ветром снесло к скале, девушке удалось перехватить её и рассмотреть ближе. Теплый запах корицы, упругая, бархатистая на ощупь оболочка, легкость — словно шарик был надут гелием. А внутри, нежно свернувшись, словно младенец в утробе матери, сладко дремал остроухий сильф с золотистой шерсткой на круглой голове. Выходит, это всё одна кровь? Четыре стадии, как у земных стрекоз — яйцо, личинка, нимфа и взрослое насекомое. И сильфы — это детеныши, головастики, глупые малыши. Ну и новость!

Запах корицы резко усилился. Глянув вниз, Таня заметила шевелящуюся красно-бурую ленту в нескольких сотнях метров от пляжа. Похоже, гусеницы походным маршем спешили принимать новорожденных. И успели вовремя — стрекозы, сильно двигая крыльями, закрутили воздушный смерч и отогнали икринки к берегу. Потом заложили круг над заснеженным берегом и направились в открытое море. Они падали в серые волны, один за другим, навстречу безглазым зубастым пастям. Таня почувствовала, что силы поденок иссякли, и боли стрекозы не ощущают. Им хватало одних суток для полной жизни.

Оставалась лишь легкая икринка, рвущаяся из рук. Встречаться с гусеницами нос к носу девушке показалось опасным, но выбора не оставалось — она осторожно спустилась по скользкому склону и буквально вбросила теплый шарик в цепкие педипальпы. Есть!

Зрелище багряной, гневно шевелящей волосками колонны впечатляло — словно мохнобрюхие собрались на карнавал, захватив с собою китайские фонари с чудным узором. Собрав малышей, гусеницы спешили укрыть их от последних капризов зимы в теплых пещерах. Пляж опустел, только ветер носился над водами, гудел в скалах. Таня слезла с камней и двинулась вдоль прибоя.

Волны вынесли под ноги девушке жалкий обрывок голубого крыла.