Катя Саргаева - Полет на Плутон

Он замолчал и уставился на меня. Моя голова начала проясняться, и память начала возвращаться. Я вспомнила все, и про пари с Денисом, и главное, про то, что произошло на даче у Олега. Я чувствовала как цепенеют мои руки, и знала, что это признак того, что максимум через минуту мое тело скует тот паралич, в который я впадаю при сильном стрессе.

— Слушайте внимательно, я сейчас впаду в ступор, и это не уловки, это моя реакция на потрясения. Меня надо растормошить, физически…

Я не успела договорить, я впала в ступор и так и осталась сидеть с открытым ртом, глаза мои были направлены на Борского. Его лицо выражало ожидание, но ничего не происходило, я застыла в одной позе. Он поднял руку и помахал ладонью перед моим лицом. Реакции не было, и даже зрачки не сдвинулись с мест.

— Позовите врача, — крикнул он в воздух и уставился в потолок.

Пришел врач и начал светить мне фонариком в глаза, потом прослушивать мое сердце и считать пульс.

— Она успела сказать, что ее нужно физически растормошить перед тем как застыла как истукан, — сказал Борский врачу.

Тот начал меня трясти за плечи и слегка бить по щекам. Я пришла в себя, и тут же ручьем хлынули слезы.

— Это было глупое пари! — крикнула я Борскому, — просто пари! А вы убили всю мою семью! Они здесь при чем?

— Частично ни при чем, Мария, Наталья, Андрей и Петр были ни при чем, так что это твоя вина. А всех твоих родителей давно пора было убрать.

Это твоя вина , от этих слов у меня перехватило дыхание, и я снова почувствовала, как цепенеют пальцы. Я не успела предупредить об этом, как снова впала в ступор.

— Эй, девочка, — Борский опять помахал ладонью перед моим лицом.

— Она снова отрубилась, вы бы Илья Николаевич полегче, видите ведь, что девица больно нежная, она не такая как большинство здешних. Тяжко ей придется, — добавил врач, растирая мне руки.

Я снова пришла в себя, взяла бутылку с водой, которая стояла на столе и начала жадно пить из нее, мне казалось, что весь мой пищевод горит огнем.

— Я не понимаю, это все… это все из-за взлома? — спрашивала я, — я не верю, так не бывает. Это же ведь просто пари. Господи, вы тут что совсем больные? Вы убили всю мою семью! Вы убили семь человек просто так, за компанию!

— Да. Из-за взлома, — спокойно ответил Борский, его лицо не выражало никаких эмоций, и он напомнил мне Олега. — Не я всех их убил, и даже не я отдал приказ, так что не надо ставить это в вину мне лично, — он замолчал и внимательно посмотрел на меня, потом увидел, что я готова слушать дальше и продолжил, — Ты может быть и не преступница, а может быть ты просто хорошо придуриваешься. Вот сейчас мы это и выясним. В любом случае ты опасна уже тем, что смогла взломать систему, до тебя это не удавалось никому, мне больше важен сам факт, а не мотивы. Отсюда ты больше не выйдешь, и остаток своей жизни проведешь в этой тюрьме, а ты молода, и жить будешь еще много лет. Исходя из мотивов я решу в какое отделение этой тюрьмы тебя определять, и где ты проведешь остаток своих дней. Я редко кого перевожу, я человек консервативный, поэтому взвешивай каждое слово перед тем как сказать его. Итак, начнем беседу.

— Если хотите чтобы у нас получился диалог, а не только ваш монолог, то помогите мне. Я не знаю чем меня накачали, но голова у меня совсем ничего не соображает и в мыслях путаница. Поставьте мне «Реамберина», или тиамина, — сказала я, глядя на врача, тот смотрел на меня с улыбкой, — что нет тут такого? Да ладно, не жмитесь, — я инстинктивно прикрыла левый глаз, так как левый висок пронзила острая боль. — Ну хотя бы хлорид натрия, здесь по-любому должен быть. Я сейчас умру от головной боли. Чем вы меня накачали? И сколько времени я была в отключке?

Воспоминания всплывали в голове в беспорядочном потоке. Воспоминание, вспышка, Гога, смотрящий на меня глазами человека, чье тело покинула жизнь, и сочащаяся кровь вперемешку с внутричерепной жидкостью из отверстия на виске оставленного пулей девятого калибра. Другое воспоминание, вспышка, снова Гога, снова другое воспоминание, снова Гога. Я гнала от себя любые мысли и пыталась не думать о Гоге, так как чувствовала, что снова впаду в ступор. А сейчас мне надо разобраться с тем что произошло и как быть дальше. Я смотрела на Борского и видела что он хорошо ко мне расположен, хотя внешне этого не показывал, но у меня ведь есть внутренний маячок, который передает мне эмоции других людей. Так что мне нужно было воспользоваться моментом его хорошего расположения, а для этого мне нужно было не впадать в ступор и иметь трезвую голову и чистые мысли.