Виктор Песиголовец - Тайна илистой реки

Но тут заработала рация, пристегнутая к поясу бандита с фонариком. Он что-то быстро ответил и тут же, швырнув окурок, полез в салон на переднее пассажирское сидение. Второй парень уселся за руль. Внедорожник завелся и покатил вдоль берега.

Собкор с облегчением вздохнул и уже вознамерился отползти к соседнему кустарнику, такому же жиденькому, но росшему чуть дальше от тропинки. Однако, прислушавшись, сначала краем уха уловил отдаленный разговор. А потом метрах в тридцати от себя углядел и три медленно приближающихся силуэта. Двое рослых мужчин шли рядом, следом неуклюже ковылял еще один — приземистый и толстый.

Поравнявшись с кустами, где прятался Бобров, пара остановилась, подождала третьего. Тот подошел и плаксивым голосом пожаловался:

— Я связки на лодыжке растянул! Боль адская!

— Так чего ж ты такой неосторожный, Кабан? — раздался насыщенный бас. — Вечно с тобой одни проблемы!

— Разве я виноват, что так получилось? — стал оправдываться толстяк. — Попал ногой в ямку, и вот… Такое может случиться с каждым…

— Ладно, нам надо не прозевать этого писаку, а ты сядь и посиди, — приказал все тот же бас. — Лохматый с Индейцем подъедут и тебя заберут.

Толстяк тяжело опустился на траву. Снял с шеи автомат, положил рядом с собой и, наклонившись вперед, кое-как дотянулся к лодыжке и начал ее растирать.

Двое бандитов, посмеиваясь, потащились дальше.

И тут Вадима что-то кольнуло возле колена, он непроизвольно дернулся. Зашуршала сухая трава. Мужчины резко остановились.

— Слышал? Чего это там? — проворчал владелец баса.

— Сейчас гляну! — проговорил второй и, включив фонарь, направил его на кусты. Но луч выхватил из темноты лишь ту их часть, которая была ближе к тропинке, задняя осталась в темноте.

— Да ты подойди, подойди к шиповнику! — посоветовал первый.

Бандит с фонарем сделал несколько шагов, посветил на кусты. Потом обошел их с одной стороны, затем — с другой. Ему оставалось только немного раздвинуть ветки, и он неминуемо увидел бы собкора. Но, к счастью, у басовитого на поясе заработала рация, и он прокричал:

— Пошли, нас зовут! — и, увидев, что напарник замешкался, с нетерпением прибавил: — Да никого там нет! Разве что еж или мышь.

Через несколько секунд на тропинке остался лишь толстяк. Охая и постанывая, он продолжал растирать свою травмированную ногу.

Но его одиночество длилось совсем недолго — из камышей вышел здоровяк в резиновых сапожищах.

— Комары просто достали! — уныло проговорил он, присаживаясь рядом со своим увечным дружком. — И жрать охота, поужинать-то я не успел… Когда уже отыщут этого проклятого газетчика?

— Хрен его знает! — выругался толстяк, прекратив массировать лодыжку. — Что-то у меня живот разболелся. Видать, от всей этой беготни…

Он приподнялся, встал сначала на одно колено, потом, поднатужившись, и на ноги. Расправил спину, покряхтел и почапал к кустам, на ходу расстегивая брюки.

Собкор затаил дыхание.

Толстяк немного не дошел до шиповника, окинул беглым взглядом землю возле корней и, приспустив штаны, собрался присесть. И вдруг отчего-то передумал. Сделал пару шагов вперед и протянул руку к кустам, собираясь сорвать несколько листьев, чтобы потом использовать их вместо бумаги. Боброву, в общем-то, нечего было бояться, но его нервы не выдержали. Он резко вскочил и прыгнул на толстяка, стараясь толкнуть его как можно сильнее.

От мощного удара в грудь тот отлетел шагов на пять и растянулся на траве. Из его горла вырвался пронзительный, буравящий визг, как будто крысе наступили на хвост.

Второй бандит оторопело вскочил, заметался, наконец, сообразил — схватил лежащий на тропинке автомат и бросился к кустам. Но поскользнулся на влажной траве и упал навзничь. Тут же подхватился и опять не устоял на ногах.

— Микроб стреляй! Стреляй, Микроб! — во всю мощь легких завопил толстяк, барахтаясь на земле. Он никак не мог подняться, мешали штаны, они путались у него где-то на щиколотках.

Этих секунд Вадиму хватило, чтобы молнией метнуться к берегу и прыгнуть в камыши. Он приземлился у самой воды, быстро прополз на четвереньках несколько метров. Потом в горячке встал во весь рост и, раздвигая руками заросли, пробежал еще столько же. В конце концов, ноги собкора увязли в жидкой грязи и он упал. В этот самый момент тишину разрезала длинная автоматная очередь. Стреляли по камышам.

Слева и справа послышались возгласы и топот десятка ног. И опять автоматная очередь. Кто-то закричал: