Виктор Песиголовец - Тайна илистой реки

— Камыши трогать нельзя, чтобы не дай бог не зашуршали, да и ступать нужно по сухому, обходить влажные места, а то чавканье сразу нас выдаст, — продолжал Вальдман напутствие. Он прилег на бок, полежал несколько секунд, затем приподнялся, опершись на локоть. — Короче, осторожность и еще раз осторожность!

— Мне кажется, нас все равно засекут, ведь передвигаться по берегу совсем беззвучно мы не сможем. — Вадим перевернулся на спину, растянулся во весь рост и заложил руки за голову, пытаясь хоть на короткое время расслабиться. Эмоциональное напряжение и беспокойство давали о себе знать все больше.

Участковый повертел головой влево и вправо, осматриваясь по сторонам, и нервно провел ладонью по не слишком широкой груди. Похоже, он тоже был взволнован, но старался не подавать виду.

— Пробираться к месту наблюдения, которое я заприметил, будем очень, очень медленно, — его голос звучал на удивление уверенно и спокойно. — Я пойду первым, а вы — на расстоянии десяти шагов за мной. Понятно?

Бобров лишь вздохнул.

Долго валяться на траве мужчины себе не позволили, поднялись и пошли к реке. Возле стены камышей опустились на корточки, с минуту выжидали, вслушивались в зыбкую тишину, потом, осторожно ступая, двинулись вперед.

Сто, двести, триста шагов… Ну вот! Промплощадка «Энергоспецмонтажа», где копошилась группа людей возле двух урчащих промывочных машин, — почти напротив, почти рядом. Сколько до них? Метров шестьдесят-семьдесят, не больше… Кое-где заросли были негустыми, и собкор даже смог прочитать крупную надпись на одном промприборе — «Goldfield». Видать, импортный…

Пройти еще чуть-чуть, самую малость, а там продраться через заросли камыша к кромке воды, залечь в липкую, противную жижу, затаиться и наблюдать.

Вальдман, в который уж раз, долго прислушивался, потом сделал Вадиму знак рукой оставаться на месте, сам же, больше не мешкая, по-пластунски преодолел сразу метра четыре. И привстал на колени.

В этот самый миг раздался резкий шорох, что-то щелкнуло, звякнуло, и сразу — вспышка, хлопок. Выстрел!

Участковый глухо вскрикнул и, пошатнувшись, завалился на бок.

Бобров, забыв обо все на свете, бросился к нему.

— Сергей! Сергей, вы меня слышите?

Но он захрипел, мотнул головой и затих. По его щеке и шее текли струйки крови.

— О господи! — собкор ухватил за плечи своего приятеля, перевернул на спину — тот не подавал никаких признаков жизни.

Кто-то, тяжело сопя, быстро приближался к ним через камыши. Опять раздался хлопок, потом — еще один.

Вадим, повинуясь инстинкту самосохранения, сначала вжался в землю, а через мгновение откатился в сторону. И тут же приподнялся, окинул быстрым взглядом берег, горячечно прикидывая, что делать и где скрыться. Бежать от реки, в степь было полнейшей глупостью — ближайший кустарник находился метрах в пятидесяти. Вне всякого сомнения, заметят и «скосят» пулями.

Так как же поступить? Пожалуй, остается только одно — отползти хотя бы на десяток шагов от этого места и попробовать спрятаться в камышах.

Совсем рядом по грязи зачавкали чьи-то сапоги.

Бобров шастнул вниз, к воде. И вовремя — над ухом просвистела пуля.

Он прополз на четвереньках несколько метров. Увидел на берегу большую полусгнившую корягу и юркнул под нее.

Неподалеку кто-то выругался, а потом послышался странный булькающий звук. Собкор осторожно выглянул из своего укрытия. В двадцати шагах от него, на тропинке, идущей вдоль берега, стоял рослый мужик и, запрокинув голову, жадно пил из фляги. На его груди, зловеще поблескивая, висела недлинная охотничья винтовка. Закончив пить, он отер рукавом рот и громко позвал:

— Толян, ты где?

— Да здесь я! — раздался недовольный голос из камышей. Приблизительно с того места, где должен был лежать мертвый старлей. — Иди сюда, я участкового завалил!

— Ну, дела! — с удивлением пробасил рослый, направляясь к приятелю. — Ты прямо снайпер!

Он прошел рядом с корягой. Вадим пожалел, что в горячке позабыл о ружьишке и оставил его возле Вальдмана. Правда, оно могло и не пригодиться, ведь стрелять из такого старья еще нужно уметь.

Стараясь не производить ни малейшего шума, собкор на животе отполз в сторону от своего ненадежного укрытия, на ходу пытаясь сориентироваться, куда нужно двигаться дальше. Но вынужден был опять прижаться к земле.

— Где-то здесь прячется еще один! — услышал он голос убийцы участкового. — Это, видать, тот чертов корреспондент, о котором говорил Белый…