Виктор Песиголовец - Тайна илистой реки

— Если посторонних не было, то, значит, супругу Бугаевского задушил кто-то из больных, — предположил собкор. — Или из медперсонала…

Вальдман тяжело вздохнул:

— Не хотелось бы так думать, но это, пожалуй, самая правдоподобная версия… Насколько мне известно, в тот момент в отделении находились два врача, три медсестры, сестра-хозяйка и няня. Врачей из круга подозреваемых можно исключить — когда медсестра прибежала из палаты Натальи Леонидовны в ординаторскую, они оба сидели там. Отпадает и няня, она в тот момент тоже была в ординаторской, протирала окно. Остаются медсестры и сестра-хозяйка. Под особым подозрением двое из них — медсестра, которая зашла проверить состояние жены Бугаевского и потом побежала за помощью. И медсестра, которая дежурила на посту.

— А она тоже знала, что Наталья Леонидовна очнулась? — удивленно осведомился Бобров.

— Ну, конечно, знала! — посмешил заверить участковый. — Когда медсестра, которая была рядом с пришедшей в себя Бугаевской, бежала в ординаторскую, то объявила об этом на весь коридор.

— И ее слова мог услышать кто угодно! — констатировал Вадим, стараясь представить себе картину, как некто входит в палату, хватает подушку, накрывает ею лицо несчастной женщины и душит.

— Ясное дело! — с жаром воскликнул Вальдман. И тут же стал строить догадки: — Вероятно, в отделении лечится или работает человек, специально внедренный туда, чтобы немедленно убрать Наталью Леонидовну, если она придет в себя. Те, кто ночью проник в дом главврача, боялись ее показаний. Среди налетчиков вполне мог быть человек, которого Бугаевские знали…

— Похоже, что так, — машинально согласился собкор. И, вздохнув, поинтересовался: — А может, жена главврача все-таки умерла естественной смертью? Может, врачи отделения поторопились со своими выводами? Экспертизу ведь, как я понимаю, еще никто не делал…

— Да не могли врачи ошибиться! — в голосе участкового инспектора явственно звучала уверенность в своей правоте. — Но, конечно, подождем выводов экспертов. В Токмак вот-вот прибудет оперативно-следственная бригада из Запорожья…

Часа через три Бобров позвонил Сахновскому и без предисловий потребовал:

— Николай, скажи, Бугаевскую убили? Только одно слово — да или нет?

— О, а ты откуда об этом знаешь? — удивился подполковник. Но выяснять, кто информировал брата о преступлении в токмакской больнице, не стал. — Да, она умерла от асфиксии. Ее задушили.

— И кто это сделал, уже известно? — с надеждой спросил Вадим.

— Мы этого пока не установили, — недовольно пробасил Сахновский и, чуть помедлив, без энтузиазма заверил: — Но у нас уже есть подозреваемый. Его фамилию, понятное дело, озвучивать не буду…

Утром следующего дня собкор связался с главредом токмакской газеты Калиниченко. Тот сообщил, что накануне вечером полиция задержала медсестру Анастасию Задворную, которая находилась возле Бугаевской в момент ее прихода в сознание. Однако в больнице уверены в невиновности медсестры, она там проработала почти двадцать лет и всегда была на хорошем счету. По городу ходят слухи, что опера подозревают и сестру-хозяйку Карабаджанову — ее кабинет расположен рядом с палатой интенсивной терапии, где лежала покойная Наталья Леонидовна. Однако Карабаджанова приходится двоюродной сестрой районному прокурору и ее трогать не стали.

После обеда Бобров узнал из сообщений в интернете, что Задворную из-под стражи все же освободили, взяв с нее подписку о невыезде.

Ближе к вечеру Вадим поехал в больницу навестить Костика. Однако в палате того не оказалось. Пришлось звонить ему на мобильный.

— Ты где?

— Я гуляю в сквере за корпусом! — голос Тарана звучал беззаботно и весело.

Бобров выскочил из отделения и побежал в небольшой парк, раскинувшийся сразу за больницей, на берегу узенькой речушки, протекающей через центр Запорожья. Костик сидел на лавочке и улыбался. Собкор уселся рядом с ним.

— Ты чего такой веселый?

— Да так, — Костик растянул губы еще шире. — Завтра меня выписывают.

— Значит, прошла твоя хворь?

— Прошла…

Бобров уже раскрыл рот, чтобы расспросить приятеля о планах на выходной и пригласить на рыбалку, как вдруг заметил высокую белокурую женщину, которая одиноко топталась неподалеку под старым берестом. В ее облике было что-то очень знакомое. Этот изящный поворот головы, эта пышная прическа… Неужели?

— Зинуля, иди сюда! — вдруг крикнул Таран, призывно махнув рукой женщине.