Виктор Песиголовец - Тайна илистой реки

— Ну, ты полегче! Не распускай руки! — заорал опешивший Костик. Но, получив сильный тумак в спину, растянулся в коридоре.

Вадим рывком открыл входную дверь, выволок брыкающегося и вопящего Тарана на лестничную клетку и, пнув ногой, вернулся в прихожую. Семенова стояла, вжавшись в стенку, и смотрела на Боброва со страхом.

— Зинуля, давай-ка бери в руки свои шмотки, и чтобы я тебя здесь больше не видел! — посоветовал он ей почти дружески. — Только не забудь снять Юлькин халат.

— Пользуешься тем, что у тебя брат полицай? — проворчал Костик, поднимаясь с пола и отряхиваясь. — Окажи я тебе сопротивление, сразу ему нажалуешься, и меня заметут в отделение…

— Причем тут мой брат? — пожал плечами Вадим, повернувшись к приятелю. — Ты ведь прекрасно знаешь, что я всегда тебя гонял. Помнишь, в шестом классе? А в восьмом, помнишь?

— Да иди ты к черту! — процедил сквозь зубы Таран. — Дай я хоть свои документы и вещи заберу.

Бобров отступил в сторону, впуская его в квартиру.

— Бери, бери! Только по-быстрому. И уматывайте!

Через десять минут Вадим уже звонил из машины Клавке.

— Скажи Юльке пусть едет домой. Костик и горячо обожаемая им дама решили пожить в другом месте.

— Это ты их выставил? — догадалась бывшая свояченица.

— Только забери у Юльки документы на квартиру, — не ответив на вопрос, попросил Бобров. — Пусть они пока у тебя побудут. А то твоя сестрица еще выкинет какой-нибудь фортель, ты же ее знаешь, и потом останется на улице…

— Спасибо, Вадик! — в голосе Клавки слышалась искренняя благодарность. — Ты золотой человек!

Не заезжая домой, Бобров отправился в Токмак.

По прибытии первым делом расспросил Ногаеву о состоянии здоровья госпитализированных чабановцев и полицейских, которые патрулировали село. Потом наведался в администрацию к Патрикееву, выяснил, как обстоят дела со снабжением эвакуированных людей продовольствием и товарами первой необходимости.

И напоследок зашел в районное отделение полиции, чтобы узнать о ходе расследования смерти супруги главврача Натальи Леонидовны. Оказалось, что оно из-за недостатка улик фактически приостановлено. С медсестры Анастасии Задворной подозрения полностью не сняты, а сестру-хозяйку Карабаджанову так и не допросили. Сейчас она уволилась из больницы и сидит дома.

Управившись с делами, собкор решил навестить главреда Калиниченко.

Тот сидел в своем кабинете и спокойно попивал пиво.

— Ну, ты, Паша, даешь! Кругом такие дела творятся, а тебе хоть бы хны! — пошутил Вадим, пожимая ему руку.

— А что ты предлагаешь — рвать на голове волосы? — парировал Калиниченко. — Кому от этого станет легче?

— Ладно, что тут у вас новенького? — Вадим плюхнулся в кресло, бросил себе на колени полиэтиленовый пакет, с которым пришел, и устало вытянул ноги.

— Да ты, небось, знаешь больше меня, — ухмыльнулся редактор и, поднявшись, подошел к подоконнику, на котором стояла кофеварка. — Тебе, как представителю авторитетного столичного издания, с удовольствием дают интервью. А мне, чтобы выудить какую-нибудь интересную информацию, приходится изгаляться.

— Не прибедняйся! — собкор достал из пакета картонную коробку пирожных, наклонился и положил на стол. Пакет швырнул в угол за кресло.— Ты здесь всех прекрасно знаешь, поэтому тебе не трудно добывать новости.

Калиниченко взял коробку, покрутил в руках и, хитровато прищурив глаз, поинтересовался:

— Это что, презент мне?

— Нам! — уточнил Вадим. — Мы сейчас съедим эти пирожные с кофе.

— Я, вообще-то, пью пиво! — напомнил редактор, указав на полупустую бутылку, прикрытую газетой.

— Ну, так закуси! — засмеялся Бобров. И, потянувшись, спросил: — Так ты расскажешь мне что-нибудь интересное?

Калиниченко неопределенно пожал плечами и принялся молча готовить кофе. Через несколько минут неторопливо наполнил чашку дымящейся жидкостью, источающей приятный аромат, с улыбкой подал гостю и, упав в кресло, наконец изрек:

— Пожалуй, есть у меня одна новостишка, которой ты еще точно не знаешь. Иначе уже заговорил бы о ней…

— О чем ты? — заинтересовался Вадим.

— Сегодня утром у нас в Токмаке случилось ЧП, — начал хозяин кабинета, осторожно распаковывая коробку с пирожными. — Скажу тебе, довольно таки занятное ЧП!

— Не тяни! — попросил Бобров.

Калиниченко взял бутылку, сделал пару глотков из горлышка, опять поставил на тумбочку и прикрыл газетой. Потом достал из коробки пирожное, с наслаждением откусил изрядный шмат и только потом продолжил: