Юрий Леляков - Точка в памяти миров [СИ]

А ещё мы пролетели мимо гигантской кометы. Хвоста её мы, конечно, не увидели. Это была огромная глыба снега и льда, чуть меньше кометы 1811 года и чуть больше кометы 2015-го — той самой, что вышла на околоземную орбиту и надолго лишила планету ночной темноты. Ведь именно после того, как к ней был запущен звёздный парус, чтобы убрать её подальше, человечество осознало, какие сюрпризы может подбросить космос даже в Солнечной системе, и именно тогда началось массовое производство киборгов. А здесь эта комета имела ещё ядро-спутник, которое отделяла от главной кометы газовая перемычка. Вот через эту перемычку мы и прошли. В ней оказались примеси формальдегида и муравьиной кислоты. Это сразу прибавило нам уверенности — химическая эволюция этой планетой системы шла так же, как и Солнечной. Но — и насторожило: а вдруг здесь уже есть биосфера?…»

— И у тебя — эта комета, — прошептал Андрей. — Остаётся дождаться 15-го года, и увидеть: правда ли?..

«…Вот сколько всего произошло за время полёта. А мне сначала почему-то вспомнилась встреча нового века. Наверно, потому, что сегодня — как раз мой день рождения, хотя и съехавший на полгода. Родился я 4 января 2031 года, но теперь должен отсчитывать свой возраст от 4 июля 2096-го.

У нас, киборгов, отмечать дни рождения не принято. Да и нет физической возможности отмечать их так, как это делают люди. Поэтому я просто поставил запись фрагмента пресс-конференции наших будущих создателей в пресс-центре XXXII съезда КПСС. Она состоялась 28 января 2011 года, когда ещё не было даже точного проекта киборга…»

— Так… И дальше уже читали, — вновь начал Андрей. — «…Вопрос газеты «Вашингтон пост»: не боитесь ли вы диктатуры киборгов над людьми…» Дефектные гены… Контроль над психикой… У киборгов не будет ни любви, ни семьи — не обеднит ли это их духовно… И — в чём радость материнства; и — слухи, что киборги вытеснят человека из всех сфер деятельности; и — о национальных культурах; и — о заселении Марса… Все эти вопросы…

— И зачем я столько вычеркнула? — с досадой прошептала Ольга. — Многое уже сама не помню! Но тогда — казалось спорным или неудобным… А теперь уже не проверишь…

— А всё-таки: как ты их представляла? — спросил Андрей. — Кварцхаву, Амантаева, Кулберг? Какими они виделись? Узнаёшь их теперь в ком-нибудь?

— Нет… Разве что Амантаева: трудно отделаться от впечатления, что — Хельмут! Сама не знаю, каким образом. Разве он — оттуда?

— Всё правильно, — голос Кламонтова дрогнул. — Я был… оттуда! Когда-то…

— Ах… и вот дальше: почему-то никто не боялся дискриминации киборгов со стороны людей, а только наоборот, — продолжала Ольга, перебирая листы. — И что первый признак живого — наличие собственной воли, инициативы… Но что я зачеркнула потом….

— Ладно, не вспоминай, — ответил Андрей. — Вдруг там и было неудачное. А вот дальше…

«…Мои размышления прервала жёлтая вспышка на экране. Сигнал особо важного сообщения! Ни разу он ещё не включался за весь полёт. Бывал красный сигнал — тревога по всему кораблю, бывал синий — просто вызов на связь, бывал зелёный — сигнал всеобщего совещания, когда включается вся внутренняя связь, а жёлтого — до сих пор не было.

Я ответил на вызов, не имея никакой догадки — о чём бы он мог быть. Вообще-то мне раньше казалось, что жёлтый сигнал предусмотрен зря…» (Пропуск.) «…На экране я увидел спектрофотометрическую обсерваторию, а в ней перед главным спектрографом — нашего планетолога Иоф Сарма. В руке он держал лист пластиковой бумаги с отпечатанным на компьютере текстом. Через прозрачный купол обсерватории за его спиной были видны звёзды и планеты, но я смог различить только три самых ярких, а остальные то появились в виде помех, то опять исчезали — контрастность изображения, создаваемая лампой подсветки, была слишком велика.

— Только что произведён анализ спектрограмм двух внутренних планет, — бесстрастным голосом сообщил Сарм. — На этот раз получена определённая информация — которая может быть уверенно и однозначно истолкована. Атмосфера первой планеты состоит на 85–92 процента из углекислого газа, на 3–7 из азота, на 3–4 из инертных газов, в основном — аргона и ксенона. Предполагается также наличие в малых количествах угарного газа, водяного пара и молекулярного кислорода. Состав поверхности остаётся неясным. Обнаружены без уверенных данных о процентном составе оксиды железа, титана, щелочных металлов, а также — двуокись кремния. Период обращения планеты вокруг оси, вычисленный по колебаниям блеска, равен примерно 9 часам. Состав атмосферы второй планеты: 75–80 процентов молекулярного азота, 15–19 кислорода, 1–2 аргона, несколько десятых процента углекислого газа, водяной пар, следы метана и гелия. Предполагается наличие озонового слоя, а в верхней атмосфере — атомарного водорода. Период обращения планеты вокруг оси пока не установлен, оценивается от 15 до 23 часов. Судя по всему, планета имеет мощный облачный покров, состоящий из водяного пара и кристаллического льда. Возможно наличие жидкой воды на поверхности…»