Сергей Рублёв - Начало тьмы

…Подойдя к трубе накопителя, Отари без задержки полез внутрь — этот окольный путь стал так же привычен, как обычный подъемник. И, поднимаясь в тесной трубе, он размышлял совсем не о прелестях дороги. Перед ним вдруг со всей зримостью возник вопрос — а что же дальше? В том, что «солдатик» сможет проделать дыру в оболочке станции, он был уверен — нужно только указать место. Так же он был уверен в том, что достигнет поверхности — костюм держался на славу, в нем была предусмотрена защита от быстрого подъема — нет, глубина ему не страшна. Но, всплыв на поверхность, он окажется лишь букашкой, барахтающейся в огромной тарелке супа. Тишь да благодать на затонувшей базе успокоили его — а ведь наверху все по-прежнему, и то, что убило людей, продолжает существовать… То — это мрогвин-ублюдок, уродливое произведение коллективного психоза, его же и породивший. Что или кто еще может ждать наверху? Он медленно отнял руку от скобы лесенки — снизу били снопы лучей двух цветов — синего и красного. Он отвернул лицо в тень, поднес руку к шлему… Надеясь и страшась одновременно, повернул к себе мертвенно-тусклый экран коммуникатора. Ничего не увидел — и испугался! Сигналы, как он помнил, светились яркими точками — он чувствовал, как его прошибает пот — неужели… Нет! Он забыл — ведь глаза должны привыкнуть. С вспыхнувшей надеждой впился взглядом в экранчик, стараясь держать его в тени, забыв от волнения, что ему достаточно приказать замершим внизу роботам. Но приказа не потребовалось — он увидел… Сначала одну точку — чуть светящуюся искорку на бледной поверхности. Обшарил экран жадным взглядом — ну же, где еще… Вернулся к сигналу — теперь он не казался тусклым, ярко выделяясь на матовой поверхности. Но по-прежнему один… Всего один! Зато в самом центре — и с изнеможенным вздохом игрока, поставившего на кон все свое состояние и в последний момент все-таки выигравшим, он оторвался от браслета. Точка в центре — это могло быть только одной базой, той, откуда считались расстояния пеленгов. Искорка на экране осталась его путеводной звездой — он боялся теперь даже дышать на нее. По крайней мере, больше не смотрел, боясь сглазить. Некогда, некогда! — он поймал себя на том, что поднимается с лихорадочной поспешностью, словно боясь опоздать. Вынырнув на верхнем уровне, тут же оттолкнулся от площадки и плавно опустился на палубу. «Онли» с громом свалился следом, в то время как Р-восьмой деликатно обежал сбоку по путанице коммуникаций, живо напомнив паука. Отари сразу отослал его за новым блоком жизнеобеспечения. И, проводив взглядом хаотически мечущийся синий отблеск, остался в красном ореоле прожекторов «солдатика». Внешний пульс грохотал где-то поблизости… «Ничего, сейчас мы с тобой познакомимся…» Резко повернувшись, он направился к борту; сквозь вторую оболочку — термоизолирующую, сквозь третью — радиационную… Наружная сверхжесткая кристаллизированная броня значилась на планах под номером пять — «противометеоритная несущая».

Дорожка палубы превратилась в тропинку, потом в едва заметную стежку — стальная ленточка едва полметра шириной, ограниченная по сторонам пронизывающими все уровни ребрами жесткости. Робот пыхтел сзади, протискивая сквозь них приплюснутое тело. Впереди обозначился тупик — ясно видимый в красном луче прямоугольник в рост человека. Когда-то здесь размещались пластины гравизахватов и пространственные «щупы» вакуум-сканнеров — еще видны были места креплений. Освобожденного места как раз хватало для робота — Отари, помедлив, пропустил его вперед (для этого через него пришлось перелезть). Внимание скакало — он уловил отдаленные глухие толчки пульса; неслышно стукнули о палубу подошвы, и он подумал о своей отрицательной плавучести — отрегулировать… После. Сзади послышалось цоканье — через несколько секунд замерцал синий огонек. Возвращался Р-восьмой… Увидя его перекошенную фигуру, Отари не удержался от нервного смешка — добросовестный робот тащил вместо одного воздуходела чуть ли не всю кучу! С трудом разместив с десяток блоков на своей покатой спине, он придерживал их двумя манипуляторами, ковыляя кое-как на оставшихся четырех. Дождавшись эту жертву чрезмерного усердия, Ило отобрал у нее один из блоков. Подумав, взял еще два и привесил их на пояс с двух сторон. От остальных пришлось со вздохом отказаться — без видимого сожаления ремонтник свалил их на палубу и умчался куда-то наверх, куда Отари отослал его от греха подальше. Стало тихо — лишь где-то чуть слышно булькал неисправный клапан да вдали по-прежнему неустанно бился пульс — неровно и ускоренно. Человек стоял, словно оцепенев. Наконец, секундная слабость прошла, и он стал медленно пятиться вглубь станции, оставляя «Онли» наедине с грубо-зернистой поверхностью брони.