Павел Шумил - Кот в муравейнике

Закончив есть, задумываюсь, где мы будем мыть посуду? В моем пруду? А мне потом среди объедков купаться? Фиг вам! Нужно искать новое место для стоянки.

— Я сейчас полечу осматривать окрестности. Хочешь со мной?

Молча пристраивается на байк за моей спиной.

Хорошее место находится километрах в пяти, если считать по реке, то выше по течению. И в трех километрах от моего пруда. Что интересно, имеется очаг, сложенный из камней. Правда, два года не пользованный. Все остальное тоже на уровне — ручей журчит, деревья высокие и редкие, дров много, кустики тоже имеются.

— Переезжаем сюда, — выношу вердикт я.

— А мои полки?

— Подумай, куда их здесь повесить. Ты же не хочешь сидеть целый месяц на одном месте?

Лапочке переезжать не хочется. Но если полки переезжают тоже, она готова потерпеть. Первые два рейса совершаем вместе. В третий я отправляюсь один. Лапочка наводит порядок в палатке. На старом месте осталась только нога жабоглота… и новенький, весьма внушительный рюкзак. Которого у меня не было. Местные дикари рюкзаками не пользуются. Значит, подарок от мамы. Весит рюкзак едва ли не больше меня.

В радостном возбуждении лечу на новую стоянку… Вот блин!!!

Лапочка опять связана по рукам и ногам. Связала ее рыжая охотница, явная аборигенка. Потому что рыжая-то она рыжая. Но не так, как мы, а в черную тигриную полоску. У нас в Оазисе трое таких — Мяуглирр и две моих, можно сказать, сестренки. Мяуглирр их обеих окучивает, но без фанатизма. Потому как им еще пятнадцать не стукнуло.

— Эй! Ты зачем мою женщину связала? — грозно кричу я сверху. Может, лучше было бы уронить рюкзак на рыжую, пока никто меня не заметил?

Лапочка тараторит что-то на местном языке, которого я не знаю. Рыжая задрала голову и изумленно рассматривает меня. Или байк. Определенно, байк. Прраттов везде много, а к байкам народ привычен только в Столице да в Оазисе. Все хорошо, но лучше бы она копье в сторонку отложила.

— Хозяин, она сказала мне, что сейчас свободная и в поиске. Это у дикарей обычай такой. Свободная — значит, ни к какому клану сейчас не приписана. А в поиске — значит, мужика себе ищет.

— Спроси ее, зачем тебя связала?

Лапочка довольно долго обсуждает что-то с охотницей.

— Она сказала, что я ей не нужна. А связала только для того, чтоб я не вмешивалась в дела старших. А вы сейчас будете драться. Если ты ее победишь, она станет твоей женщиной. А еще твоя мама сказала, чтоб снял с меня ошейник и надел на себя. Она думает, что ошейник знает язык дикарей.

Пока Лапочка общалась с охотницей, я посадил байк, неторопливо снял рюкзак, так же неторопливо поднял сиденье, достал из багажника доспех, повесил на левое запястье резак на ремешке. Насчет ошейника — тоже хороший совет. Моя мама, хоть и выросла во Дворце рабыней, абсолютно не уважает сакральный смысл ошейника. Он для нее не символ подчинения, а просто предмет. Такой же, как звонилка или планшетка. А раз мама не уважает, то и мы с сестренкой — тоже. Нужен — надеваем, не нужен — снимаем. Но не испытываем к нему никакого пиетета.

— Спроси у нее, не хочет ли она есть или пить? У нас много мяса и есть вкусный напиток из кислых ягод, — снимаю с Лапочки ошейник, включаю переводчик, регулирую громкость и застегиваю на своей шее.

— Говорит, не дело наедаться перед боем, — переводит Лапочка. Ошейник переводит намного грубее.

— Скажи ей, что ты не будешь вмешиваться в дела старших. А если вмешаешься, я сам тебе по попе настучу.

Лапочка опять переводит очень… дипломатично. А я тем временем развязываю ей руки. Хотел разрезать ремешки ножом, но жалко стало. Ремень из хорошо выделанной кожи здесь, наверно, материальная ценность.

— Ремешки отдай ей, — даю очередное указание и, пока Лапочка отвлекает внимание, неторопливо надеваю доспех — шортики и куртку с короткими рукавами цвета пустынного камуфляжа. Блин! Надо было брать доспех с длинными рукавами и штанинами.

— Что за странную одежду ты надел? — интересуется охотница. Дожидаюсь перевода Лапочки и только тогда отвечаю.

— Гостей принято встречать в лучшей одежде. Но ты застала меня врасплох, я не сумел вовремя переодеться.

Услышав про лучшие одежды, Лапочка поспешно надевает белую рубашку. А я неторопливо свинчиваю колпачок с фляжки, полощу горло вином иноземцев и сплевываю, отвернувшись к кустам. Передаю фляжку Лапочке.

— Сделай только один глоток. Если она попросит, дай ей. Убери вещи в палатку, мясо повесь на дерево в тени.