Юрий Леляков - Смерть на орбите [СИ]

(Так — и рост ещё не завершён? Того, «неземного» тела?)

«…ни надеть на себя какую-то дополнительную одежду — он ведь так и не понял, почему в нём видят «низшего», который даже украсть себе одежду не вправе…» (?) «…и как они вообще с первого взгляда определяют, кто из них какого ранга, и как с кем себя вести…

…Тропинка началась неожиданно. Кременецкий просто вдруг ощутил под собой ровную поверхность, которую не мог отличить на вид во тьме от разрытой окрестной равнины. Теперь он смог пойти быстрее, но ненамного — почва и здесь была скользкой от влаги. Ноги уже теряли чувствительность от холода, да и всё тело продрогло на сыром ветру, пробиравшем сквозь лёгкую одежду, и он ускорил шаг как только мог, временами едва не теряя равновесие. Из-за холма, по склону которого он поднимался, уже виднелись на фоне неба чёрные силуэты деревьев и вершина следующего холма — а тропинка вела всё вверх.

Удивительно, но он не заметил, в какой момент подъём перешёл в спуск. Видеть местность в такой темноте без фары он всё равно не мог, но… вдруг почувствовав, что больше не поднимается, на всякий случай обернулся. Оставленная им деревня уже скрылась за холмом, и больше ни огонька не было вокруг. Тьма будто обступила его со всех сторон — и он как-то особо остро вдруг ощутил свою отверженность от этого мира. Отверженность — но одновременно и столь же острую жалость к этим существам. К тем из них, кто ещё не утратил подобие разумных — но чьи потомки через сколько-то тысяч лет неминуемо должны были выродиться в нечто хищное, дикое и уродливое, без малейшего проблеска мысли на оскаленном подобии лица. И останутся — лишь медленно разрушающиеся города, проваливающиеся дороги, ржавеющие машины…»

(Что — и тогда, на набережной, представилось Джантару!)

«…распадающийся многими миллионами лет уран — бывший когда-то снарядами и минами. Или же они этими снарядами уничтожат сами себя, и нечему будет даже ржаветь. Они и сейчас в своей интеллектуальной деятельности не способны подняться выше примитивной хитрости; и те, что изображают учителей, врачей, обществоведов — не способны понять, что за чушь несут…»

(Пропаганда… конца 80-х! Когда же — там это?)

«…Кременецкий был так погружён в эти тяжёлые мысли, что сам не заметил, как и когда сел на индивидуальный движитель и поехал, легко сохраняя равновесие…» (И навык — был? В этом теле?) «…Он не думал сейчас даже о своей родной планете, где не надо будет врать, воровать, убивать… где ценится сама разумная личность, а не её ранг — всё сознание было заполнено мыслью о гибнущей цивилизации, которой нельзя помочь…»

…И вмиг — всё исчезло!

Не дав рассмотреть и дорогу в свете фар мопеда…

Обрыв? На — этом?.. На… таком прогнозе — судьбы земной цивилизации?

(И… во второй версии — уже не «внедрённый агент» под видом школьника? Просто — оставлен на Земле в этом теле, пока своё — не регенерировано?

А — имя? Какая связь?

Или… Что ещё?..)

«…Троллейбус быстро бежал по пыльной окраинной улице. Тучи пыли вздымались из-под колёс машин, выезжавших из бесчисленных ворот в грязных облупившихся, неопределённого цвета, заводских стенах. Казалось, что все цвета в этот тяжёлый пасмурный день куда-то исчезли, и всё вокруг пропиталось едкой серой пылью…»

(А виден — яркий, солнечный!

Но… почти как промзона в Арахаге? Хотя машины — земных марок… Да что это?)

«…— Вставай, — кто-то дёрнул… Хельмута за плечо. — Дай участнику войны сесть…»

(И… уже не текст? Далее — «наяву»?

Да… Голос — вошёл в сознание, как холодная тупая игла! Он — замер, не зная, как реагировать… Всё равно скоро выходить — но неужели больше некому уступить место? Кроме — него, Кламонтова?)

…— Вставай! — толчок в плечо едва не сбросил его с сиденья. Да, это уже страшно…

Весь салон неодобрительно загудел. А Кламонтов услышал грохот своего сердца — и лишь миг спустя пришло чувство реальной опасности… Лихорадочно заработала мысль: сказать ли — то, на что имел полное право? Но как прозвучит голос? Впрочем, он уже начал вставать…

— Быстро вставай! Нализался, как свинья…

— Я не могу быстрее, — наконец объяснил Кламонтов, хватаясь за спинку сиденья впереди, чтобы не упасть. И тут же его грубо толкнули в спину, он едва успел схватиться за верхний поручень… Всего минута до нужной остановки — но что успеет произойти?

— Он не может быстрее! Ну, вы видите, как обнаглели, сволочи! В милицию сдать, и дело с концом!