Юрий Леляков - Смерть на орбите [СИ]

(А… похожи строением тела — значит, не та Иорара! Откуда же он?)

«…Да потому, что эти существа внутренне противоречивы! У них зaпрoстo меняются местами подвиг и злодеяние, истина и ложь; они скорбят о сломанных судьбах тех, кому сами же их сломали; они разделены на множество подцивилизаций, каждая с особым речевым кодом, и принадлежность к другой подцивилизации может быть моральной основой убийства; они заключают знание в рамки бредовых выдумок; у них никто не знает, чего хотят все, мнение одного становится догмой для миллионов; сложившая внутренняя структура их жизнеустройства всё время пытается взорваться изнутри, унося тысячи жизней, куда менее ценных в их понимании, чем определённый с рождения долг вредить другой подцивилизации во имя мнимого блага своей…И откуда только у таких существ взялась техника? Слаба телепатия; потребность познания — затыкают, как какую-то досадную дыру, придуманными с ходу выдумками, ничего общего не имеющими с peaльностью; прогнозировать результаты своих действий они не умеют; личность — ничто, долг страданий и смерти — всё; так откуда у них вообще какая-то культура? Не убеждением — физической силой, болью решается любой спор; не думать, не сомневаться — верить надо крепче, если понял, что ошибся; не добро — зло надо причинять ближнему, чтобы сделать из него героя-страдальца… Но как же у них вообще развился разум?…»

(Да, «лестная» характеристика землян! Но — какой эпохи, ветви?)

«…Развился — и заглох, удушив сам себя пустой игрой понятий; обязанностью верить, не проверяя; соблюдением раздражающего всех, но всеми же и отстаиваемого ценой жизни, сложного жизнеустройства. Нечего перенять у них, нечему у них научиться! Их заявления о готовности к контакту — самообман, как и всё прочее! Они даже не дают себе труда понять, что контакт уже почти есть — и вот его снова нет, и не будет! Пусть страдают, пусть прощают убийц, если у них смелость означает — жить рядом с убийцами в вечном напряжении!..» (Что? Это — дословно, тут!) «…Пусть получают ожоги, отморожения, пусть им втыкают в тело всё, что можно, пусть они ходят на свои церемонии отбитыми ногами и листает свои учебники-молитвенники отбитыми руками, если сами же хотят этого, и в этом видят справедливость! Пусть висит над ними с рождения долг неволи, ненависти, готовности рушить и убивать, если это для них священно! Нет единой цивилизации — есть биологический вид, образовавший много подцивилизаций числом от сотен… до сотен миллионов, которые никогда не станут единым целым! Либо — брак природы, либо — неудача ещё каких-то инопланетян по выведению разумного вида, гибрид биокомпьютера с бывшим хищником, если даже не паразитом! Ну, и пусть будет каждый из них без вины виноватым! Пусть никто не знает покоя в этой борьбе, пусть это закаляет их и делает твёрже в процессе… отупения, возврата в животное состояние!

«Понял!»— захотелось воскликнуть Кременецкому. Он едва сдержал себя. Вот она, разгадка! Свора дичающих стад! Цивилизация на пути к гибели! Разум не мог долго удержаться у хищников! А теперь, с этим выводом — скорее домой!

…Руль едва не выскользнул из окоченевших рук. Толчок вернул Кременецкого к реальности. Оказывается, почти нечувствительны от холода стали не только ноги, но и руки. Это было уже опасно. Кременецкий остановился, поставив мопед на откидную стойку, и, нагнувшись, приблизил руки к горячему двигателю. Деревню с домом церемоний запоминания-забывания он уже проехал…»

(И, значит… не просто — совпадение фамилий?

Но — что дальше?

Удар? Барьер?..)

«…Всё, хватит! Решено! Надо покинуть эту планету. Контакт с настолько чуждым разумом невозможен…»

(Ещё сомнения?

Нет! И всё вдруг — как-то иначе!)

«…Побег почти подготовлен, не ждать же, пока он сойдёт с ума от ночного холода и вечного ожидания боли. Но сначала надо подумать — что он скажет соотечественникам. Позже сделать это он не сможет, а пока только начало ночи, и бежать ещё опасно — самое время…»

(Так он — всё ещё в доме?

Всё — заново, сначала? Иная… версия?)

«…Запястья были скованы так, что ладони лежали на изголовье кровати, мешающем и сжимать, и разжимать затёкшие кисти рук; отвыкшее от сна без теплоизоляции тело била дрожь; саднили ноги, исхлёстанные тонкими металлическими прутьями по всей длине от пояса до ступней (к тому же, возможно, утыканные какими-то тупыми иглами, хотя часть их и осыпалась, когда он напряг кожу)… И это разумные существа? И вместе с тем — относительно высокоразвитая техника…