Юрий Леляков - Смерть на орбите [СИ]

— Кажется, я знаю, — сказал я. — Киборг быстрее человека пройдёт этот курс, потому что у человека мозг развивается со всем телом, а у киборга он готов.

— Вот это да! — восхищённо произнёс Кулатов. — Надо же, как много вы о нас знаете! Мы и не подозревали, что говорили обо всём этом при вас. Да, конечно, вы могли бы пройти быстрее. Но нахождение в среде людей не заменишь ничем. Я имею в виду не нас, не коллектив института, а людей вообще. Если вы будете проходить курс средней школы здесь, отдельно от людей, вы не поймёте людей, а наше влияние ограничит возможность выбора профессии…

С этим я уже не мог согласиться.

— Так, что же, ползти по программе обучения вместе с людьми? Делать вид, что мы не понимаем того, что понимаем в действительности лучше их?

— Да, здесь противоречие, — согласился Кулатов. — Конечно, первое время вы будете быстрее людей двигаться по программе. Но потом скорости сравняются. С этого момента мы и начнём.

— А когда это будет?

— Пока точно не знаю. И всё-таки вам придётся проходить и то, что вы уже знаете. Ничего страшного — такого будет совсем немного, и только по двум учебным дисциплинам: физике и химии. А до того момента, когда сравняются скорости, вы будете жить здесь и проходить программу, начиная с…

— С середины 3-го класса, — подсказал Нигматуллин.

— А разве они знают всё, что во 2-м? — не согласился Кулатов…

— Уравнения с одним неизвестным они могут решать в уме. Грамматика им ни к чему. Я знаю это по себе: когда много читаешь уже в раннем возрасте, все правила и нестандартные слова укладываются в подсознании… В практической жизни их ведь никто не вспоминает. Остаётся иностранный язык… впрочем, не везде он начинается со 2-го класса. Во многих школах — только с 5-го.

— Значит, иностранный язык начнём со 2-го класса, а всё остальное — с 3-его, — сказал Кулатов.

— Зачем нам иностранный язык? — спросил Ренат. — В ваших разговорах я много раз слышал, что на иностранных языках печатается клевета и дезинформация.

— Ну, понимаешь, — стал объяснять Нигматуллин, — они понадобятся вам потому, что на них печатается много технической информации. Я понимаю, такое объяснение вас не удовлетворит, у вас возникнут вопросы, как высокоразвитая техника в некоторых странах сочетается с неуважением международного права… Но я не сумею этого объяснить. Лучше будет, если вы сами сделаете собственные выводы, когда у вас будет достаточно информации.

— Всё это понятно. А когда мы пройдём весь этот курс обучения, что будет дальше? Будет у нас возможность выбора профессии, как у людей, или мы предназначены только для работы, вредной для…

— Конечно, будет такая возможность, — ответил Кулатов. — Вы сможете выбрать любую профессию. Правда, вы не сможете заниматься тяжёлой физической работой. Вы ведь были рассчитаны на лунную гравитацию. Может быть, возникнут и другие ограничения, связанные со складом вашего мышления и характера. Но по достижении совершеннолетия в правах мы вас ограничивать не будем. Надеюсь, что никаких осложнений не возникнет…

— А какие могут быть осложнения? — спросил Виталий.

— Не знаю. Я сказал это просто так, на всякий случай.

Некоторое время все молчали. Впечатление было такое, что всё уже обсуждено, за исключением одного вопроса, который никому никак не удаётся… нащупать в своём сознании… Наконец напряжённую тишину нарушит голос Охрима:

— А когда мы начнём?

— То есть? — не понял Нигматуллин.

— В ближайшее время, — ответил Кулатов, который сразу понял, о чём идёт речь. — Только мы ещё подумаем, с какого именно момента начать. Долго мы думать не будем, кое-что вы успеете пройти ещё в этом году. Да, мы же не перевели, — он встал и подошёл к столу, где был календарь, на листах которого были предусмотрены специальные графы для заметок. Например, на вчерашнем листке было написано: «12 часов. Лётные испытания». Я думал, что Кулатов хочет сделать ещё одну пометку. Но он просто перебросил в другую сторону ещё один листок, и открылась дата: четверг, 15 ноября 2018 года…»

— Ах, вот когда… было бы! — вырвалось у Кламонтова (здесь)…

И — конец главы в записи?..

И… Текли секунды — а молчание всё тянулось…

(А — что сказать?..

Увидеть себя — таким, в такой ветви!)

…— Ещё информация, — вырвалось у Вин Барга даже прежде, чем сам понял это. — Я всё понимаю, но давайте воспримем её спокойно. А тогда и будем думать…