Джек Вэнс - Лазурный мир

Подобное порождает подобное; характеристики передаются по наследству и оттачиваются. Почему же тогда наши касты распадаются и уступают место безалаберному смешению? Я взываю к сегодняшней молодежи: читайте Аналекты, изучайте экспонаты Музея, возобновляйте в себе приверженность системе, установленной предками! У нас нет более драгоценного наследия, нежели отождествление с кастовой принадлежностью!»

Старый поджигатель говорил в том же роде еще несколько минут. Его сменил еще один долгожитель — бывший наперсточник, пользовавшийся высокой репутацией и работавший, пока из-за помутнения в глазах он уже не мог отличить один символ от другого. Так же, как пожилой поджигатель, он призывал к благочестивой приверженности традиционной системе ценностей: «Я порицаю праздность нынешней молодежи! Мы превращаемся в расу лентяев! Нам повезло — Царь-Краген предохраняет нас от прожорливости меньших крагенов. Что, если тираны из космоса обнаружат нашу планету и снова захотят поработить нас? Как мы защитимся? Ныряя под плоты в надежде, что противники последуют за нами и утонут? Предлагаю сформировать на каждом плоту хорошо подготовленное ополчение, вооруженное дротиками и копьями, изготовленными из самых твердых, самых прочных стеблей!»

За дряхлым наперсточником последовал заступник плота Самбер, благочестиво предположивший, что в случае нападения тиранов из космоса Царь-Краген нанесет им незабываемый ущерб, и что перед лицом такого непреодолимого отпора тираны поспешно покинут планету в ужасе и никогда не вернутся. «Царь-Краген велик, Царь-Краген мудр и проявляет благосклонность, если никто не оскорбляет его достоинство так, как было сделано в ходе достойного сожаления инцидента на Транке, где самоуверенность нетерпимого вольнодумца и отщепенца привела к трагедии для большинства! — тут заступник смиренно опустил голову. — У меня нет такой привилегии, мне не подобает предлагать достойное наказание за упомянутое гнусное преступление. Но я хотел бы выйти за рамки этого конкретного правонарушения, чтобы указать на послужившее его причиной явление, а именно на показную дерзость некоторых, возомнивших себя вправе критиковать общепринятый уклад жизни, служивший нам верой и правдой на протяжении многих поколений...»

Наконец заступник спустился с трибуны. Его место занял угрюмый человек крепкого телосложения в обычной, ничем не примечательной одежде. «Меня зовут Скляр Хаст, — сказал он. — Я — тот самый «нетерпимый вольнодумец и отщепенец», о котором только что упомянул заступник. Я мог бы многое сказать, но красноречием не отличаюсь. Скажу прямо, начистоту. Царь-Краген — вовсе не мудрый и благосклонный защитник, каким его пытаются изобразить заступники. Царь-Краген — прожорливое чудовище, и с каждым годом становится все более чудовищным и прожорливым. Я пытался убить меньшего крагена, разрушавшего шпалеры. Каким-то образом Царь-Краген узнал о моих попытках и отреагировал на них с безумной злобой».

«Молчи! — кричали снизу заступники. — Стыд и позор!»

«Почему Царь-Краген обозлился на меня? В конце концов, он убивает меньших крагенов, когда замечает их поблизости. Все это просто, все это очевидно. Царь-Краген не хочет, чтобы люди убивали крагенов, потому что боится, что они попытаются убить его самого. Именно это я предлагаю сделать. Отбросим унизительное пресмыкательство перед морской тварью — сделаем все возможное, чтобы уничтожить Царя-Крагена!»

«Безответственный маньяк! Глупец! Неблагодарный нечестивец!» — восклицали заступники.

Скляр Хаст ждал, но протесты заступников не смолкали. Наконец Файрал Бервик, арбитр плота Смотрина, взошел на трибуну и поднял обе руки: «Тихо! Дайте Хасту говорить! Он на трибуне, он имеет право сказать все, что хочет».

«Почему мы должны выслушивать омерзительную ересь? — выкрикнул Семм Войдервег. — Этот человек разрушил Транк, а теперь внушает свое фанатическое безумие остальным!»

«Пусть внушает! — заявил Файрал Бервик. — Ты не обязан ему подчиняться».

Скляр Хаст сказал: «Конечно же, заступники сопротивляются тому, что я предлагаю. Их благополучие зависит от Царя-Крагена, причем они утверждают, что умеют каким-то образом сообщаться с ним. Может быть, умеют. Почему еще Царь-Краген приплыл бы к Транку в самый удачный для заступника момент? Это важное обстоятельство, я хотел бы его подчеркнуть. Если мы решим освободиться от тирании Царя-Крагена, заступники не должны знать о наших планах — иначе мы понесем лишний ущерб. В глубине души каждый из вас понимает, что я говорю правду. Царь-Краген — хитрая, ненасытная бестия, а мы — его рабы. Вы это знаете, но боитесь в этом признаться. Выступавшие раньше ссылались на наших предков, на людей, захвативших корабль тиранов, везущий их на каторжную планету. Что сделали ли бы предки на нашем месте? Подчинились бы прожорливому чудищу? Конечно, нет.