Джек Вэнс - Парусник № 25 и другие рассказы

«Еще одно обстоятельство. Вы заметите, что парус слегка выгнулся, подвергаясь постоянному давлению излучения. В результате он фокусирует отраженный свет – надо полагать, где-то далеко за кормой. Не следует допускать, однако, что вы в полной безопасности. Я видел, как человек сгорел заживо, случайно оказавшись в фокусе вогнутого паруса. Не забывайте об этом».

Два часа кадеты маневрировали в космосе, пользуясь реактивными микродвигателями, соединенными с газовыми баллонами. Всем понравилось это занятие – всем, кроме Саттона, потрясенного почти до бесчувствия необъятностью пространства. Пожалуй, меньше всего был подвержен таким эмоциям практичный Верона, инспектировавший парус настолько тщательно, что даже Генри Белт не смог сделать ему никаких замечаний.

На следующий день вышел из строя компьютер. Старшим вахтенным в это время был Острендер; он постучался в дверь капитанской каюты, чтобы отчитаться о неисправности.

Генри Белт появился в дверном проеме. Судя по всему, он только что проснулся: «В чем проблема, господин Острендер?»

«Неполадка, сэр. Компьютер не работает».

Генри Белт провел ладонью по седеющей щетине шевелюры: «В этом нет ничего необычного. Мы подготовились к такой возможности, обучая кадетов всем известным методам проектирования и починки компьютера. Вам удалось установить причину неисправности?»

«Износился подшипник, поддерживающий диски для записи данных, сэр. Люфт оси вращения дисков составляет несколько миллиметров, что препятствует поступлению данных в процессор».

«Любопытная проблема. Почему вы мне о ней рассказываете?»

«Я думал, что вас следовало уведомить, сэр. Насколько мне известно, на борту нет запасных компонентов для этого подшипника».

Генри Белт печально покачал головой: «Господин Острендер! Помните, чтó я сказал перед началом полета? Что вы шестеро несете всю ответственность за навигацию?»

«Помню, сэр. Но…»

«Мои слова применимы в возникшей ситуации. Вам придется либо отремонтировать компьютер, либо делать расчеты от руки».

«Очень хорошо, сэр. Сделаю все, что смогу».

Линч, Верона, Острендер и Саттон разобрали механизм и удалили износившийся подшипник. «Проклятая рухлядь! – заметил Линч. – Почему нам не дали исправное оборудование? Или, если им так не терпится нас прикончить, почему бы не расстрелять нас на месте – и дело с концом?»

«Мы еще живы, – возразил Верона. – Ты искал запасной подшипник?»

«Конечно. У нас нет ничего похожего».

Верона с сомнением разглядывал подшипник: «Пожалуй, можно изготовить баббитовую втулку и подогнать ее на фрезерном станке. Да, так и придется сделать – если среди вас не найдется математического гения, производящего расчеты со скоростью компьютера».

Саттон взглянул на иллюминатор и сразу отвел глаза: «Не развернуть ли нам парус ребром?»

«Зачем?» – спросил Острендер.

«Мы не хотим слишком разгоняться. Корабль уже летит со скоростью 50 километров в секунду».

«Марс далеко».

«Но если мы будем слишком долго ускоряться, мы промахнемся и пролетим мимо. Тогда чтó с нами будет?»

«Саттон, ты – пессимист. Стыдно молодому человеку постоянно думать о смерти»! – послышался голос фон Глюка, сидевшего за пультом управления у противоположной стены.

«Лучше быть живым пессимистом, чем дохлым клоуном».

Кадеты надлежащим образом отлили, обработали и подогнали новую втулку, после чего стали напряженно ждать поступления данных в процессор.

«Так дело не пойдет, – заметил Верона, – ось все еще вибрирует. В какой степени это влияет на обработку данных, трудно сказать. Можно установить регулировочные прокладки под кронштейном…»

Подкладывая кусочки папиросной бумаги под опору кронштейна, им удалось почти устранить вибрацию оси. «Данные загружаются! – заключил Саттон. – Посмотрим, как он справится с расчетами».

Они ввели в систему координаты; повернулась стрелка индикатора. «Наклон паруса нужно увеличить на четыре градуса, – сказал фон Глюк. – Мы слишком быстро смещаемся влево относительно расчетного радиуса орбиты Марса. Прогнозируемый курс… – он быстро пробежался пальцами по клавишам, и на экране появилась яркая петлеобразная линия, огибавшая точку центра притяжения Марса. – Получается эллиптическая кривая – мы облетим Марс на расстоянии примерно тридцати тысяч километров. Если ускорение не изменится, Марс отбросит нас обратно к Земле».

«Превосходно! Просто замечательно! Вперед, парусник №25! – обрадовался Линч. – Я слышал, что вернувшиеся кадеты падают плашмя на землю и целуют ее. Если я вернусь, буду прятаться до конца своих дней в какой-нибудь пещере».