Николай Горнов - Бурундук – хозяин тайги

Послонявшись из угла в угол, он достал из-под матраса общую тетрадь в коричневом переплете, вяло ее пролистал, и засунул обратно. За два последних месяца там не прибавилось ни строчки. Потом вытащил из чемодана первую попавшуюся книгу и, не разуваясь, завалился на кровать.

С утра началась предпраздничная суета. Номер уже пора было сдавать в типографию, но что-то не ладилось с передовицей. Райком не давал «добро», в ожидании рекомендаций из Области. Главный нервничал и не слезал с телефона, разложив на столе три готовых варианта.

Андрей не знал чем себя занять. И когда шестой раз вышел покурить, по закону подлости, столкнулся с ответсекретарем. Иван Демьянович скривился от дыма и привычным жестом поправил пиджак с рядами наградных планок.

– Ты зайди-ка ко мне, – сказал он, задумчиво ткнув Андрею в грудь покореженным пальцем. – Минуток через двадцать.

Настроение окончательно испортилось. Андрей швырнул в урну недокуренную сигарету и вернулся в отдел.

Ровно через двадцать минут он постучал в кабинет ответсекретаря. Иван Демьянович оторвался от статьи и махнул рукой в сторону потертого кресла.

– Значит, стихи пишешь?

– Пишу, – подтвердил Андрей растерянно. Такого поворота он просто не ожидал.

– Ну-ну, – хмыкнул Иван Демьянович, выдержав качаловскую паузу. – Прямо не знаю, как тебе и сказать…. Звонили тут по твоему поводу. Интересовались. Как, мол, работает, чем занимается в свободное время.

– Откуда звонили?

– Из организации, ясен пень!

– Из какой организации? – Андрей ничего не понимал и чувствовал себя идиотом.

– Из той самой, которая всё знает. Я вот помню, – по молодости – тоже стихи писал. А потом война началась. Пошел на фронт добровольцем. «Кто сказал, что надо бросить песни на войне? После боя сердце просит музыки вдвойне!» Что молчишь-то?

– Думаю.

– А что тут думать? Дуй прямо сейчас в общежитие и всё подозрительное определи в мусорный бак. Они через пару часов здесь будут. Начнут, естественно, с обыска. Поверь, я на них в войну насмотрелся. Аккуратно все сделай и пулей обратно в редакцию. Не подводи старика. Да, мусорный бак выбери подальше от общежития, на всякий случай. Понял?

– Понял.

– Всё, свободен. Главное, никому ни слова.

Вахтер, по причине раннего часа, прикорнул в служебном помещении, поэтому в общежитие Андрей прошел никем не замеченный. Ему еще с трудом верилось в реальность происходящего. Чем могли заинтересоваться в столь серьезной организации? Его стихами? Полный бред. Он ни одного живого диссидента даже издалека не видел. Правда, кое-что слышал. Шепотки по углам, слухи разные. «Органы» в таких разговорах всплывали частенько.

Андрей сел на кровать и постарался сосредоточиться. Все надо делать не торопясь, и тщательно. Первым делом он сложил две общие тетради со стихами и небольшую рукописную книжку. Потом, подумав, отправил туда же папку с газетно-журнальными вырезками, которые собирал несколько лет. Жалко, но что поделаешь. Остальные вещи разложил, как можно естественнее, и, не оглядываясь, вышел из комнаты.

В редакции он старательно делал вид, что ничего не случилось. Его отсутствия, кажется, никто не заметил.

Гости появились сразу после обеда. Анжела с круглыми глазами забежала в отдел и сообщила, что Андрея вызывает к себе Главный.

– Заходи, – буркнул он, не глядя на Андрея. – Люди из Омска приехали. Хотят тебе несколько вопросов задать.

Федор Семенович отчаянно тер виски. Только этих неприятностей ему не хватало. Горячие, однако, грядут праздники.

Под прицелом равнодушных глаз Андрей пристроился у стола.

Приезжих было двое. Один молодой, усатый, в безукоризненном черном костюме, похожий на секретаря райкома комсомола. Он молчал и тихо барабанил пальцами. Второй уже в возрасте. Узел галстука сразу ослабил и постоянно утирал платком красное лицо.

Беседовали долго. Андрею казалось, что он как минимум дважды пересказал свою небогатую событиями биографию. Они слушали не перебивая, делали какие-то пометки и задавали наводящие вопросы. Больше всего их интересовало литобъединение «Академия», в деятельности которого Андрей, в бытность студентом, принимал самое непосредственное участие.

– В принципе, мы выяснили все, что хотели, – заключил краснолицый и посмотрел на коллегу. Тот кивнул. – Будем рады, если вы и в дальнейшем окажете добровольную помощь следствию. Когда понадобитесь, мы вас вызовем.

Андрей чувствовал себя как выжатый лимон. Сил хватило лишь на то, чтоб выдавить: «до свиданья».