Фредерик Пол - Путь домой

— Мы только и делали до сих пор, что разговаривали, разве не так?

Маргарет покачала головой.

— Разговаривали, да. Но, при этом каждое наше слово записывалось «Интербезом», где бы мы ни были, что бы ни делали. Я хотела поговорить с тобой наедине, в месте, где нас никто не подслушает, потому что есть вещи, о которых я с тобой говорить не имею права.

Встревожившись, Сэнди хотел что–то сказать, но Маргарет прижала палец к его губам.

— Мне сделали выговор за то, что я рассказала тебе в мониторной, — сообщила она. — Но я далеко не все тебе открыла.

Маргарет раскраснелась, но, несмотря на волнение, решительно продолжила:

— После того как первые наблюдатели сообщили о гамма–излучении ваших двигателей, все бросились проверять старые снимки и мы обнаружили на них тот же источник, вплоть до расстояния в… не помню точно, около 300 астрономических единиц. Стало ясно — это корабль. Начали анализировать спектр излучения, и вскоре мы знали, что топливом служит «странное» вещество — так его называют. Мы узнали его массу, размеры, и были готовы встретить посадочный модуль. Если бы не ураган, наши вертолеты достигли бы места посадки через двадцать минут, а не через десять часов.

Сладкая умиротворенность, наполнившая Сэнди после акта любви, постепенно улетучивалась.

— Но мы ничего об этом не знали, вы умалчивали.

— Да, мы хотели понаблюдать за вами. С момента, когда ты наткнулся на молочную ферму, за тобой следили ежеминутно, записывали каждое слово и движение.

— А я думал, я тебе нравлюсь! — горестно воскликнул Сэнди.

— Провались ты в преисподнюю, Сэнди! Ты совсем слепой? Не видишь, что в самом деле нравишься мне? Разве стала бы я заниматься любовью по обязанности? Я не Мата Хари!

— Мата…

— Ох, потом, — нетерпеливо перебила она. — Поговорим о самом важном. Ты что–нибудь передавал Полли о нашем разговоре?

— Насчет того, помню ли я альфу Центавра? — Вид у Сэнди был озадаченный и обиженный одновременно. — Да, я ее спрашивал. Она предложила мне спросить у Чин Текки–то, но я с ним так и не поговорил.

— Ага, — Маргарет была довольна. — А почему ты не поговорил?

Приятная расслабленность почти окончательно испарилась, и Сэнди сказал воинственно:

— А почему бы и нет? Я обязан давать отчет? Взял и не поговорил, и все.

Она кивнула, кажется, ответ Сэнди ее удовлетворил.

— Я надеялась, что ты ничего ему не расскажешь.

— Почему же ты не предупредила меня? — резонно заметил Сэнди.

— Хотела посмотреть, что ты будешь делать.

Потому что… — Она помолчала, потом села к Сэнди лицом и медленно проговорила: — Потому что я хочу еще кое–что тебе рассказать.

Сэнди смотрел на нее с беспокойством. До сих пор ему представлялось, что после любви женщина чувствует себя умиротворенной и счастливой, но Маргарет, наоборот, была явно не в своей тарелке.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Превосходно! Почему я должна плохо себя чувствовать? Разве что…

— Она улыбнулась ему. — Разве что ты сильнее, чем я привыкла. Понимаешь, о чем я?

Сэнди решил, что ему сделали комплимент, и приосанился. Но удовольствие продолжалось недолго.

— Вам не имело смысла шпионить, — оскорбленно заявил он. — Стоило только задать вопрос.

— Мы спрашивали, Сэнди. И продолжаем спрашивать. Я даже сейчас только и делаю, что вопросы задаю. Что, если хакхлийцы не хотят на некоторые вопросы отвечать?

Сэнди неопределенно пожал плечами.

— Поэтому мы предприняли обычные меры предосторожности, — продолжала Маргарет почти извиняющимся тоном. — Во всех комнатах спрятаны микрофоны. Все, что вы говорили, записано на ленту. Мы прослушивали переговоры между модулем и кораблем…

Сэнди удивленно посмотрел на нее.

— Не подозревал, что вы можете.

— Честно говоря, с большим трудом. Хакхлийцы ведут передачи направленным лучом, жестко направленным. Их можно перехватить в радиусе не более мили от модуля, но мы уже установили собственные наземные станции. А для подстраховки над модулем кружит высотный самолет, чтобы перехватывать ответы.

— Но они ведь на хакхлийском!

— Правильно, на хакхлийском, — нахмурясь, согласилась Маргарет. — Крепкий орешек. Кое–какие слова мы ухватили с твоей помощью, и целая толпа лингвистов трудится в поте лица, анализирует и сопоставляет. — Она посмотрела ему в глаза.

— Ты понимаешь, мы вынуждены! Разве хакхлийцы иначе поступили бы?

Сэнди подумал о том, что сотни хакхлийцев именно этим и занимались — полстолетия они только и делали, что сосредоточенно размышляли над мельчайшими деталями земных передач, стремясь проникнуть в скрытый смысл жизни и деятельности людей, во всех ее оттенках.