Фредерик Пол - Путь домой

Сэнди прикинул время, которое им потребовалось, чтобы проплыть в комнату от пяти до десяти минут.

И его тащила за собой Маргарет, и она знала, что делать и куда плыть.

Ему, скажем, понадобится пятнадцать.

Так, хорошо… Он может задержать дыхание минуты на три — две с половиной. Пусть — две с половиной, на всякий случай. Получается, что на обратном пути необходимо полдюжины раз выдыхать воздух и снова наполнять легкие.

Получится ли?

Проверить можно лишь одним способом — попробовать на деле. Задержав дыхание, он поддел маску, закрывавшую лицо потерявшей сознание Маргарет, и снял ее. Одной ладонью он без труда прикрыл ее рот и нос, тем временем он постарался выдохнуть весь воздух, какой только был в легких. Другой рукой он поднес к лицу маску, вновь наполнил легкие и вернул маску на место — снова укрепил на лице Маргарет.

Потом в смятении присел на корточки, обдумывая положение. Уверен ли он, что вода не попадет в легкие Маргарет? Нет, уверенности он не чувствовал, и это еще не самое худшее. Хуже всего, что операция с маской требовала слишком много времени. Если он будет вдыхать только один раз каждые две минуты, долго он не выдержит. И еще одно соображение беспокоило Сэнди: ему не хватало рук. Одной необходимо закрывать нос и рот Маргарет, второй — держать маску, и еще нужна третья, чтобы цепляться за поручни или какую–нибудь закрепленную мебель, и четвертая — чтобы тащить Маргарет.

План, задуманный Сэнди, казался неисполнимым. Ничего не выйдет. Им нужны два баллона…

Вдруг Сэнди радостно заорал, так громко, что Маргарет, не приходя в себя, вздрогнула и застонала. У них есть два баллона! Только один баллон пуст — вот и вся проблема.

К тому времени, когда Сэндли нашел способ сцедить часть воздуха из полупустого баллона в совсем пустой, стоны Маргарет затихли Она была похожа на спящую. Только не хотела просыпаться, даже когда Сэнди потряс ее за плечо.

Сэнди закрепил баллон на спине Маргарет, надвинул собственную маску и начал долгий спуск под воду, хватая рукой поручень и подтягиваясь. Наконец они преодолели винтовую лестницу, и впереди Сэнди увидел мерцающий солнечный свет, падавший на улицу снаружи.

Три минуты спустя он вынырнул на поверхность, отчаянными криками призывая на помощь людей, которые удивленно смотрели на него с проходящего мимо катера.

Из–за того, что организм человека непрестанно подвергается нападению извне, — мы живем в окружении микроорганизмов, которые только и ждут случая причинить нам вред, — он обладает сложной и весьма действенной защитной системой. Организм вырабатывает антитела. Железы выбрасывают в кровь профилактические соединния. Организм мобилизуется, чтобы дать отпор врагу. Система работает отлично, и поэтому на Земле уже четыре миллиарда лет жизнь не вымирает. Но временами, мобилизация защитных сил сама по себе вызывает жар, воспаление слизистых оболочек, появляются прыщики, водяные пузыри или фурункулы, иногда наступает обморок, иногда — даже смерть. Симптомы эти называются «аллергической реакцией», бывает так, что реакция губительнее

для организма, чем нападение, которое ее вызвало.

* * *

Один из врачей, прилетевших в вертолете «Скорой помощи», удосужился все это объяснить Сэнди, Сэнди более–менее понял. Яснее всего он понял, что состояние Маргарет серьезное. Времени врачи не теряли. Через десять минут, когда вертолет заходил на посадку над крышей с эмблемой красного креста, Маргарет была закутана в одеяла, одна прозрачная трубочка уходила в нос, вторая, с иглой на конце, была введена в ее вену, а лица почти не было видно из–за кислородной маски.

Она больше не бормотала в бреду, она была без сознания. Врачи кратко, в нескольких словах объяснив ситуацию, больше не разговаривали, по крайне мере, не с Лизандром Вашингтоном. На него не обращали внимания совершенно. Носилки, на которых лежала Маргарет, стремительно вкатили в лифт, и только после этого один из врачей мимоходом направил Лизандра в другой, посоветовав отыскать приемный покой и обождать там. В приемном покое врачи тоже на него внимания не обращали, другое дело — люди, окружавшие его. Некоторые были на костылях, некоторые — с детьми на руках, другие дремали, а кое–кто нервно прохаживался из конца в конец, ожидая, что скажут врачи, какой вынесут приговор родственникам и друзьям, которые сейчас находились там, внутри.

Стулья, хрупкие на вид, сделанные из алюминиевых трубочек, и с сиденьями из парусины, доверия Сэнди не вызвали. Он не решился подвергнуть их испытанию собственным весом. Он склонен был присоединиться к нервно прогуливающимся, потому что все происходящее казалось ему до жути загадочным, и он не мог избавиться от неприятного чувства: ему казалось, что во всем виноват он, хотя и понятия не имел, в чем его вина.