Ник Харкуэй - Гномон

Диана. Гномон. Смит. Загрей.

Что-то подсказывает ей, что и у Загрея было свое рождение. Лённрот убивает Смита, но этим не удовлетворяется. Что стоит за Смитом?

Вы — женщина , которая счищает шелуху с луковицы. Сколько слоев вы снимете?

Лённрот или Анна? Да, Лённрот непредсказуем, но только ли Лённрот — это Анна Магдалена? Или наоборот? Стоит об этом думать? Больная женщина примеряет на себя роль Гномона после психологического потрясения от убийства Дианы Хантер, чтобы стать Лённротом. Защитная фуга — после смерти женщины, в которой она видела… что? Свою личность? Стабильность? Любовь? Действует Лённрот по приказу Дианы Хантер или просто в соответствии с тем, что значит быть древним разумом из далекого будущего, который вошел в эту вселенную через дыру во времени?

Почему интуиция Нейт восстает против этого? Ведь это такая очевидная, такая успокоительно рациональная правда: сумасшедшая убивает, потому что одержима своим бредом. Обычная история, трагичная и даже немного ироничная, но подчиняется бритве Оккама и не требует умножения сущностей.

Может, в этом и проблема: слишком все аккуратно, слишком элегантная история, а Хантер, Смит и компания — мастера убедительного обмана.

Забудь на секунду вопрос о вложенных реальностях — инспектор думает о проклятых концентрических сферах, о головокружительной и бесконечной, но при этом циклической бездне и вздрагивает — и спроси: кто Лённрот для Огненного Хребта?

Потому что в самом центре — Огненный Хребет. Афинаида пересекла пять рек Аида, последняя из которых оказалась огненной. Аннабель Бекеле выстроила сеть для компании под названием «Огненные судьи», а потом разработала вместе со своим дедом игру, в которой отразилась реальность Нейт, даже называет ее по имени — еще одна необъяснимая догадка Дианы Хантер. Кириакос играет в эту игру и случайно попадает в тайную комнату, где все объясняется — когда уже выпустил хищное чудовище во всемирную сеть. Лённрот — Гномон — показывает ей ту же самую дверь в подземном тоннеле, и все герои Дианы Хантер проходят катабасис, спускаются в преисподнюю и поднимаются оттуда, выводя с собой кого-то другого, воскрешая и изменяя.

Огненный Хребет. Что Пахт говорила о Диане Хантер? Что она остановила течение реки жизни, и только жертва заставит ее течь вновь.

Это может сделать Огненный Хребет. Никак иначе.

Огненный Хребет. Пять рек смерти, одна река жизни. Флегетон — стена огня; река, охватывающая все сущее, как вездесущая Система, как сеть касается, регулирует и управляется всеми программами, которые поддерживает.

И другие новости: билль о наблюдении принят в версии скорейшей имплементации большинством в почти 70 % голосов. Когда на экране появляются подробные результаты, Нейт замечает, что высматривает цифру 4, а потом, хоть и не находит ее, осознает, что больше не верит в правдивость отчета.

Лицо Дианы Хантер на фотографии сочетает проблески ужаса и гордости.

Этот же человек присутствовал при рождении моей дочери.

Инспектор отправляет запрос Свидетелю. Да. Ассистировал при дознании и реабилитации Магдалены А. Также при дознании Хантер Д.

Она переходит дорогу и еще сто метров до остановки трамвая, идущего в другую сторону.

— Вы опоздаете на встречу с Пиппой Кин, — предупреждает ее Свидетель.

— Я тебе не говорила, куда еду.

— Тем не менее.

На дальней стороне реки Флит дома не просто старые — старинные. Они не настолько внушительные, как тот, который Диана Хантер обратила в электронную крепость, но отремонтированы лучше, кирпич и краска вымыты, парные окна начищены. Дома, расположенные ближе к главной дороге, больше и чаще всего разделены на отдельные апартаменты. В стороне, около старого куста вереска, где родители с детьми запускают змеев в ветреные дни с тех самых пор, как в Лондоне научились их делать, расположен ряд коттеджей. Здесь Мьеликки Нейт находит сперва розовый сад, а потом и садовника.

Садовник высокий, более худощавый, чем на фотографиях в личном деле. Он кажется усталым и очень седым.

— Доктор Эмметт, — окликает она, открывая калитку, а когда он поворачивается, замечает, что у него что-то не так с лицом.

— Здравствуйте, инспектор.

Будто у него кожа болит: он старается почти не открывать рот и говорит невнятно.

— Проходите внутрь. Не волнуйтесь, не заразитесь. Точнее, не заразитесь, посидев на диване.

Он отворачивается, не дожидаясь ответа, и первым входит в дом. Суставы у него плохо сгибаются, а на шее и щеках черные точки отмечают поры, будто его кожу инкрустировали гагатом.