Кирилл Берендеев - Мир внутри

– Только что мне передали срочное сообщение: фирма, продавшая вам билеты, сегодня утром обанкротилась. Имущество арестовано, директор в бегах, денег на счетах нет. А я, как бухгалтер космоплана, получил с нее за вас только первую выплату, ровно половину денег. Если найдете сейчас вторую, считайте разговора не было, не найдете, извините.

– Извините, что? – побледнев, спросил Сидоров, плотнее прижимая к себе супругу. Старпом кивнул на Луну, проносившуюся под ногами.

– Мы вас высадим. Не волнуйтесь, у нас на этот случай скафандры и запас кислорода. На Землю уже передали, за вами со временем прилетят. Вы ведь оформляли страховку? – Сидоровы, бледные до синевы, дружно помотали головами. – Тогда странно, но в Ростуризм я все равно уже сообщил, там пусть решают, кого и как за вами высылать. А скафандры выдать обязан, даже будь вы зайцами. Мы ж не звери.

Через два часа мольбы и истерик, космоплан завис на окраине Океана Бурь. Судя по тому, как быстро их запихали в скафандры, подали небольшую платформу и на лебедке спустили до самой поверхности, технология использовалась не впервые. Сидоров и раньше не один раз слышал о банкротстве турфирм, но на себе подобное не испытывал. Вот как это происходит.

– Точка проверенная, – помахал на прощание старпом все еще не верящей чете, – не выключайте рацию, вас кто-нибудь да подберет. Денег не надо, эти два баллона подарок нашей фирмы.

И стряхнул обоих с платформы. Через минуту космоплан исчез за кряжем, а через другую его радио затихло в шлемофоне.

Сколько времени они просидели среди серого безмолвия, разглядывая однообразно унылые дали, сказать трудно. Первой очнулась жена. Поднялась, отряхнулась, помогла подняться мужу и быстро схватила того за рамку на груди. Лица в серебре шлема видно не было, но Сидоров и так быстро его вспомнил.

– Ну? Что делать-то будем? Ты так мечтал побывать на Луне, не поглазеть, а именно пройтись, потрогать камешки… Теперь у нас шесть часов на все твои детские радости, развлекайся, – и так резко отодвинулась, что отлетела в сторону. Сидоров подбежал, его оттолкнули.

– Припекает, пойдем в тень, – пробормотал он, беря жену в охапку и ковыляя непослушными после невесомости ногами к нагромождению камней. – Там и подумаем…

– А что думать-то, что думать? – взвилась жена, которую Сидоров нес на руках, прям как в день свадьбы от машины и до самого крыльца. – Ты хоть бы ушами не хлопал, когда деньги давал и подписывал. Вот скажи, ты можешь себе представить, чтоб за нами кто-то прилетел? Можешь? А я сомневаюсь. Черт, холодина тут какая, тащи меня обратно. Из-за тебя ногу вывихнула.

– Но ведь «Ростуризм» не бросит…, – произнес он и замер. Жена, начавшая уже дрожать в продуваемым всеми солнечными ветрами скафандре, нервно стукнула его в шлем, но реакции не дождалась. Посмотрела в ту же сторону, и попыталась вывернуться из объятий, от шока оказавшихся железными.

Из темноты выходили люди, один, другой, потом сразу три. Все в знакомых скафандрах с логотипами этого и других космопланов, летающих «до Луны и обратно». Один так и вовсе с приснопамятного «Икара», первого коммерческого челнока, который разбился три года назад в местных Альпах.

– Зомби! – взвизгнула жена.

– Дура! – ответил ей скафандр с «Икара». – Депутат Петров. Первый турист на Луне. Ну и первый россиянин, вы ведь русские, да?

– Конечно, русские, – тут же ответил Сидоров, а что еще скажешь? – Но я не понимаю. Как вы столько лет… и без всего. Мы что, уже умерли?

– Живехоньки. Нам о вас уже сообщили: вы та пара, которую два часа назад выперли из-за банкротства турфирмы? Очень рад знакомству, присоединяйтесь. Мы тут все такие; добро пожаловать в колонию!

Скафандр величаво махнул рукой, приглашая внутрь грота. Что-то нажал, пнул, потом навалился с разбегу. Под ногами задрожала почва, стены заходили ходуном, раздвигаясь перед депутатом, образовывая величественную полость, в которую Петров и зазвал гостей. А когда стены снова сомкнулись, Сидоровы услышали посвист, шум, хруст – внутрь из всех щелей стал подаваться воздух. Тело разом ослабло, почувствовав явно не лунную гравитацию, голова зашумела, ноги стали ватными. Они и так уже были, но сейчас еще и по законам физики. Подождав пока пыль осядет, депутат снял шлем, обнажив крепкую лысую голову, за ним последовали и другие. Сидоровы нерешительно стали разоблачаться – в здешнем воздухе чувствовался едкий запах пороха и гари. Выходит так пахнет Луна.