Илья Хоменко - Поднебесник

Когда он очнулся, было все так же светло. Солнце висело на том же месте, на котором он оставил его, ускользая в мир пожирающих разум фантазий. И это было очень странно. Ведь ему казалось, что прошло уже много лет или даже веков. А часы на приборном щитке (если им верить, а как им не верить) отсчитали всего три с половиной минуты. Да, у него есть основания верить часам. У него нет основания верить самому себе. Он щелкнул тумблером радиотелефона. Назвал себя и сказал, что на работу сегодня прийти не сможет. Каждая клеточка его организма словно радовалась тому, что происходило с ним в течение этих трех с половиной минут. Тело его смеялось. Чувства были обострены, движения отточены и упруги — как никогда в молодости. И только на вершине башни, составлявшей его существо, замкнутая в темнице мозга, билась ужасная, невыносимая мысль: радость, овладевшая им сейчас, — это радость безумия. Разворачивая машину, он вспомнил и проговорил одними губами адрес, выписанный им несколько недель назад из телефонного справочника. Адрес психиатрической клиники.

Картины на стенах. Мягкая мебель. Свежие газеты на красивом дубовом столе. Он перелистал несколько страниц «Нашего времени».

«Корабль пришельца приближается к Земле».

«Устойчивый и непрерывный обмен радиоинформацией».

«Затребовав сведения о метаболизме человеческих существ, пришелец через несколько часов начал передавать методику лечения всех заболеваний вирусной этиологии».

«Медицина совершила прорыв к недосягаемым вершинам».

«Наступает новая эра в жизни человечества».

«Космический скиталец ищет себе приют. Земля готова стать ему домом».

Откинувшись в кресле, он закрыл глаза и так просидел, ни о чем не думая, до тех пор, пока вежливый механический голос из динамика не пригласил его в кабинет.

Если бы художник задался целью изобразить спокойное внимание, он никогда не нашел бы для себя лучшей модели, чем этот молодой психиатр. Имя его было известно в своей среде не менее хорошо, чем в его годы было известно среди коллег имя астрофизика. В блестящих стеклах его очков, казалось, застыли отпечатки благодарных взглядов людей, которым он возвратил здоровье.

— Меня мучают голоса, — астрофизик тяжело перевел дыхание. — Или голос. Начинается это, как неожиданный прилив сил. Чаще во сне. Но иногда бывает и наяву. Днем. Я полностью отдаю себе отчет в болезненном характере явления. Но ничего не могу сделать с этим голосом.

Астрофизик посмотрел на врача очень внимательно, изучающе. Тому стало немного не по себе. Но внешне он остался абсолютно спокойным.

— Эти голоса или голос ничего не напоминают вам? Может, они ассоциируются с какими-то событиями в вашей жизни, о которых вы предпочли бы забыть и тем не менее помните?

— Нет. Я не чувствую ни дискомфорта, ни угрызений совести от общения с ним. Представьте себе: в метро или в кафе к вам подходит совершенно незнакомый человек, заговаривает о чем-то. Только этот голос, да это и не голос, будто поток чувств, сенсорных импульсов, слов в нем нет, а есть зов, есть какое-то напряжение, так вот, это голос не человеческий. Он как будто из космоса.

— Да, сейчас очень много людей увлекаются космосом, слышат голоса Вселенной. Особенно с тех пор, как инопланетный звездолет откликнулся на радиопередачу с Земли. Вы, очевидно, интересуетесь космическими исследованиями, астрономией. Именно этот интерес предшествовал появлению у вас тех необычных иллюзий, о которых вы мне рассказали, верно?

— Доктор, вам мое имя ничего не говорит? — спросил астрофизик. — Я знаю, что в традициях вашего лечебного заведения беречь врачебную тайну. Но, честно говоря, не предполагал никак, что моя профессия окажется для вас лично тайной.

Врач заглянул в лежащую перед ним историю болезни. Затем перевел взгляд на пациента. Выражение полной растерянности на его лице вновь сменилось вежливым вниманием. Наверное, приди в его клинику на прием средневековый монстр Синяя Борода, или явись перед ним Джек-Потрошитель в измятом костюме викторианской эпохи и со стилетом, замаранным кровью, он и на него посмотрел бы так же вежливо и внимательно.

— Извините меня, пожалуйста. Я не узнал вас сразу. Вы не похожи на свои газетные фотографии.

«Гениальный астрофизик, космолингвист, составивший первое в истории радиообращение к инопланетному разуму, которое нашло отклик. Директор обсерватории, пославший это радиообращение в космос и принявший ответный сигнал. Председатель специального комитета ООН по внеземным формам разумной жизни и космическим цивилизациям. Глава проекта «Контакт», — пронеслось в голове у врача. В другое время он счел бы за честь быть приглашенным на один прием с этим выдающимся человеком, увидеть его мельком и со спины. А вот теперь встречается с ним с глазу на глаз. Как с пациентом.