— Будете называть? Правильно ли я понял, что вы будете со мной разговаривать несколько дней? Другое дело. Это меня устраивает.
— Вот и договорились. А теперь разрешите сделать вам укол, дорогой ИП.
— Зачем?
— Так нам будет легче понять друг друга.
— Давайте попробуем обойтись без укола.
— Нельзя. Я отвечаю за ваше здоровье.
— Вы врач?
— В хорошем смысле этого слова.
— Я не нуждаюсь в лечении.
— Все так говорят. А потом мучаются.
— Пустой разговор. Давайте, перейдем к делу. Я могу сделать очень много хорошего для вашей цивилизации. Например, увеличить среднюю продолжительность жизни в два раза. Для начала достаточно, а потом посмотрим, пойдет ли это на пользу человечеству. И, само собой, избавлю от всех болезней, даже от тех, о которых вы еще не знаете. Вас, как врача в хорошем смысле этого слова, мое предложение должно заинтересовать.
— Конечно, я согласен научиться лечить человеческие болезни. Это очень заманчивое предложение. Но у меня небольшое условие. Укол, голубчик, все равно придется поставить. Без него мы не договоримся.
— Нет.
— Соглашайтесь, замечательный мой инопланетянин, и начнем разговор, — подмигнул подполковник. — Вам понравится, потом сами будете просить повторить, а меня поблизости не будет?
— Нет.
Павел Павлович взмахнул рукой, и в камеру вошли два здоровенных санитара. Один из них попытался удержать Трофима, а второй сделать укол в шею. Но у них ничего не получилось: иголка сломалась, не причинив Трофиму вреда, а санитары потеряли сознание и повалились на пол.
— Извините, товарищ подполковник, я вам больше не верю. Вам не следовало обманывать меня. Это большая ошибка. Совсем скоро вас за это накажут.
Больше Трофима в отделении полиции ничего не задерживало. Попытка договориться с представителями власти провалилась. Теперь нужно было придумывать другой способ установления контакта. Трофим ушел. Помешать ему никто не посмел.
— Что здесь происходит? — спросил Павел Павлович, он растерялся, может быть, первый раз в жизни.
— Я же вам говорил, что он инопланетянин. Его даже дубинка не берет. Не получается пробить защитное поле. Я проверял, — сказал дежурный по отделению. — Кстати, с риском для жизни.
— Он защищен постоянно? Или время от времени?
— Вы хотите, чтобы это я проверял? На своей шкуре? Он меня уже об стенку приложил. Мне хватило одного раза.
— Исполняйте свой служебный долг.
— В Уставе не написано, что меня можно безнаказанно об стенку бить. Под такой долг я не подписывался.
Уж сколько раз Даров давал слово вести себя правильно и не раздражать начальников без необходимости. Не он первый заметил, что неочевидные шутки и замысловатые идеи выводят из себя научных руководителей больше, чем что-либо другое. У ученых обязательно должен быть главный, как в волчьей стае. Только ему положено непонятно шутить и выдвигать любые заумные идеи. Дело остальных сотрудников — восхищаться прозорливостью шефа, когда он пытается сказать что-то гениальное, или смеяться, догадываясь о зачатках юмора в его словах. Тут главное не перепутать.
Все это было известно Дарову, но на практике ему так действовать не удавалось. Он смеялся постоянно. С одной стороны, репутация несерьезного человека его много раз выручала, а с другой, ему было все труднее объяснять коллегам свои идеи. Наверное, в этом была своя логика. Даров смеется над сотрудниками, они в ответ считают его пустым трепачом. Ничья. Даров понимал, что ему следует внимательнее относиться к теориям коллег, если хочет, чтобы они выслушивали его. Ты — мне. Я — тебе. Почему-то такая постановка вопроса приводила его в ярость. Он считал, что так следует вести себя на продовольственном рынке, а не в научном коллективе.
Все это Даров высказал Полняеву, благо тот умел слушать друга, не перебивая. Рассчитывать на сочувствие, впрочем, не приходилось. Не таков был Полняев.
— Смешной ты человек, Даров!
— Вот и ты туда же.
— Мне бы твои проблемы. Такова жизнь, привыкни. Справедливости не существует. Мы, люди, социальные животные. Следовательно, должны придерживаться неких общих правил поведения. Фантасты об этом знают.
— Ты опоздал. Шеф пообещал выгнать меня с работы. Почему ты не рассказал об этом раньше?
— За что?
— Помнишь, я рассказывал тебе о пришельцах, о том, что их разумнее всего искать на Земле?
— Как же, хорошая идея.
— А вот заказчик остался недоволен. Грозит сократить финансирование. А мой начальник почему-то решил, что в этом виноват я.
Читать дальше