Александр Шейнин - Пропавшее ущелье

Пассажиры проснулись и поглядывали в окна. Так хотелось скорее сойти на землю, ощутить под ногами твердую почву!

Вдали показалась Волга. Самолет пролетел еще немного и пошел на посадку.

Несмотря на ранний час, было очень жарко.

— Египетская жара, — пошутил Бархатов.

Они прошли в буфет аэропорта.

— Вот мы и на родине Полынова, — сказал Василий Яковлевич, — жаль, что до города далеко, очень бы хотелось посмотреть, каким он стал. Шесть лет не был здесь. Любопытный город, своеобразный. Вы бывали в нем?

— Ни разу.

— И не воевали?

— Меня призвали в последний год войны. В Берлине был…

— А я в Сталинграде воевал. У Родимцева. Он тогда дивизией командовал. А уж заканчивать войну не пришлось. После госпиталя отправили на Иртыш с изыскательской группой. Там теперь выстроена крупная гидростанция…

Он не закончил фразы. По радио объявили о продолжении рейса их самолета. И они поспешили к посадочной площадке.

А еще через несколько часов полета Бархатов и Щербаков приземлились на аэродроме столицы Таджикистана — Сталинабада.

Рассвет они встречали в Москве, а заходом солнца любовались за несколько тысяч километров от нее, с высокогорной республики Средней Азии.

Бархатов должен был задержаться в Сталинабаде на два-три дня, чтобы побывать в научных организациях республики. Щербаков, которому Василий Яковлевич передал нужные материалы, на следующее утро выехал поездом на маленькую станцию Горчаково Ферганской линии Средне-Азиатской железной дороги — к месту сбора всей экспедиции. Бархатов поручил ему встретить людей, временно разместить по квартирам, перегрузить с железной дороги в автомашину все снаряжение экспедиции.

Они расстались сердечно.

— Верю, что вы справитесь с поручением отлично, — сказал на прощание Василий Яковлевич.

— Постараюсь, — ответил молодой человек.

Небольшое здание станции было на редкость уютным. Пирамидальные тополи высотой в добрых два десятка метров, словно часовые, окружали его.

Проводив состав, Щербаков разговорился с начальником вокзала. Это был степенный, уже в годах узбек, с брюшком, широколицый, с маленькими, острыми глазами. Михаил спросил его, где здесь можно расположиться.

— А вы кто? — спросил тот.

Щербаков рассказал.

— Из Москвы, экспедиция… — повторил с уважением начальник станции, — тогда давай в любой дом, везде гостем будешь… Хочешь, идем ко мне.

Молодой человек начал было отказываться, но гостеприимный хозяин и слушать не захотел.

— Чего говоришь — нет, когда тебя зовут? — с большим акцентом проговорил он. — Места что ли жалко? Для всех хватит, и твоих товарищей заберем. Моя фамилия Айбеков.

Они прошли по тенистой улице пристанционного поселка.

— Вот тут мы и живем, — сказал Айбеков, останавливаясь перед длинным, с плоской крышей, саманным зданием. Отличительной особенностью его было то, что на улицу не выходило ни одно окно и наружная стена дома казалась продолжением довольно высокой саманной ограды, плотно закрывавшей двор со всех сторон.

Жарко светило среднеазиатское солнце, было душно, а внутри здания царил полумрак и стояла приятная прохлада. Узкая прихожая разделяла постройку на две части. С левой половины вышла пожилая женщина в длинной белой юбке. На приветствие Щербакова она молча кивнула головой. Хозяин повел гостя направо, где вдоль стен стояли обитые жестяными полосками сундуки, на которых возвышались стеганые одеяла и цветные подушки. Толстый ковер закрывал пол.

Вскоре сюда вошел стройный, черноглазый юноша лет восемнадцати.

— Сын, — представил его Айбеков, — студент, на каникулы приехал.

Юноша крепко пожал Щербакову руку, назвал себя:

— Рашид.

— Чай будем пить, — сказал хозяин.

Он снял форменную куртку, бросил на пол несколько подушек и, ловко поджав по себя ноги, уселся на ковре. Сын последовал его примеру, Щербаков присоединился к ним.

Женщина принесла самовар, расписные пиалы, поставила мед, сахар, молоко, круглые зарумяненные и аппетитно пахнувшие лепешки.

Неторопливое чаепитие продолжалось долго. Айбеков молча осушал пиалу за пиалой. Закончив чаепитие, хозяин поднялся, одел куртку.

— Пошел на службу, а ты отдыхай.

— Я с вами, — сказал Щербаков, — узнаю, как там наш груз.

— Отдыхай, — повторил хозяин, — сейчас самая жара. Потом придешь, груз твой никуда не денется…

В этот же день Щербаков довольно успешно решил все хозяйственные дела, договорился в автомобильной колонне о предоставлении экспедиции машины до селения Хамза-Абад у подножия Алайского хребта и стал дожидаться остальных участников.