Дин Лейпек - Вероника Стейнбридж покидает зону безопасности [СИ]

Над сенсором вспыхнула надпись:

«Вероника Стейнбридж покидает Зону Безопасности»

Эмиль и Лаура уже проходили контроль – он торопливо ставил на магнитную ленту сумки, а она стаскивала одну за другой на дальнем конце. Вероника отдала ему последнюю сумку и подбежала к рамке металлоискателя.

– Мэм, положите коробку на ленту досмотра.

Вероника колеблется. Время идет. Эмиль снимает очки и браслет, кладет их в пластиковый лоток на ленте, проходит через рамку.

– Она не пройдет по размеру, – наконец говорит Вероника. Голос срывается после бега, сердце колотится в горле.

Секьюрити придирчиво осматривает пестрящую желтой лентой коробку.

– Что там?

– Картина.

– Можете показать ее?

Вероника срывает полосу скотча на торце и неловко выцарапывает «Лес», завернутый в прозрачную пленку. Секьюрити изучает картину несколько минут и кивает:

– Проходите вместе с ней.

Вероника выкладывает смартфон из кармана на ленту, зажимает вскрытую коробку подмышкой. У другого конца ленты оборачивается – в этот момент монитор, за которым сидит второй секьюрити, показывает смартфон, и на экране высвечивается операционная система, объем памяти, тип файлов и номер подключенного «айди». Вероника хватает его и догоняет Эмиля и Лауру, которые уже выходят на платформу.

Когда они подбегают к поезду, на табло светится время – час сорок четыре. Они запрыгивают в дверь самого последнего вагона, и десять секунд спустя она с громким шипением захлопывается.

Поезд вздрагивает, платформа медленно плывет назад.

– Какой у нас вагон? – спрашивает Эмиль.

– Четвертый, кажется, – отзывается Вероника, не отрывая взгляда от уезжающей платформы. Лаура что-то говорит, мальчик бросает «мы пойдем в ту сторону». Вероника кивает.

Она забыла чемодан. Тот самый, что так бестолково собирала вчера весь вечер, не замечая Софи. Впрочем, это не важно. Главное – чтобы она не забыла восемь слов. Она их не забыла?

Платформа закончилась, оборвалась в белую пустоту, рядом потянулись пути, пересекая друг друга, сливаясь, убегая в сторону тонкими серебряными линиями. Вероника повторяет слова.

«Зэт», четыре, семь, один. «И», дефис, две восьмерки.

«В картине спрятана карта памяти, – говорит ей на ухо Тим. – Ты помнишь пароль».

Конечно, она его помнит.

Поезд набирает скорость, едет все быстрее, дома, точащие над ограждением путей, становятся ниже – и вдруг заканчиваются вместе с забором.

И начинается лес.

|…|

Саманта завалилась под конец рабочего дня – завернула за перегородку в своей обычной манере, смахнув с моего стола наушники, и весело сказала:

– Пришел отчет экспертов. По квартире, где мы взяли этого полоумного. Говорят, что кровь появилась там в районе полудня.

– И что? Может, он все это время прятал тело?

– Где? Мы весь дом обыскали, до чердака.

Я пожал плечами.

– А кто вызвал полицию?

– Какой-то покупатель позвонил из магазина на первом этаже. Сказал, что слышал шум наверху.

– А с какой стати вообще решили этого парня задержать?

– Когда приехала полиция, он бегал по квартире с окровавленным ножом в руках и кричал: « D ov’e andato?!»

– Итальянец?

– Ага. Марко Россирелли.

– А его подружка?

– Нет, «чистая». Но все равно гетеро, представляешь? Заплатила за него залог. Плакала на допросе, говорила, что Марко ни при чем.

– Мне тоже кажется, что ни при чем, – заметил я. – Тела-то нет.

– «Нету тела – нету дела», – рассмеялась Саманта. – Ну да, о пропаже этого журналиста никто не заявлял. Только владелец квартиры ругался очень. На пятна крови – и картину на стене.

– А что за картина?

– Там роспись какая-то. Красивая.

– И что на ней?

– На океан похоже. Только коричневый почему-то.

– Тоже кровью писали? – усмехнулся я. Саманта снова рассмеялась.

– Я в клуб. Пойдем вместе?

Я покачал головой. Показал рукой на планшет – мол, работы много.

Не говорить же ей, что я хожу только в гетеро-клубы?

« Дорогая Софи!

Эта посылка придет через пять дней после того, как я ее отправлю, поэтому мы наверняка успеем за это время не раз поговорить. Но я все равно хочу написать тебе письмо. Хорошо, что в колледже у нас была каллиграфия, надеюсь, ты сможешь разобрать буквы. Еще говорят, чтобы прочитать это письмо, тебе нужно снять очки, иначе распознаватель шрифтов может подвиснуть. Надеюсь, ты догадаешься это сделать. Еще надеюсь, что ты не отправила шишки прямиком в измельчитель. Это настоящие кедровые шишки, от настоящих кедров. И я очень хочу, чтобы они были у тебя.