Питер Банзл - Летающий цирк [litres]

Она взяла свою новенькую записную книжку и погладила золотистый аммонит на обложке. А потом открыла на первой странице, и переплет заскрипел, как будто сопротивлялся Лили.

Сняв колпачок с авторучки, девочка вывела посередине страницы три заглавные буквы:

То есть Лили Роуз Хартман.

На следующей странице сверху Лили написала своим круглым почерком:

Девочка не знала, что писать дальше. Она выглянула в окно и подумала о папе, Роберте и Малкине, Толли и Анне, обо всех своих друзьях из цирка, о том, что произошло с тех пор, как она сидела в этой комнате в прошлый раз.

Жизнь Лили круто изменилась с тех пор, как они вернулись домой. Статья Анны в «Механическом вестнике» и другие статьи о ней, напечатанные во французских газетах, произвели настоящий фурор. С тех пор почти каждая английская газета стремилась рассказать своим читателям историю Лили. Каждый день, и днем, и ночью журналисты звонили в дверной колокольчик в надежде поговорить с девочкой о ее механическом сердце, о папе и маме и о друзьях-гибридах. Она стала такой знаменитой, что люди на улицах смотрели на нее теперь совсем по-другому.

К счастью, дома по-прежнему было спокойно и уютно. Вон Капитан Спрингер сгребает опавшие листья в саду. Вон папа идет к нему по дорожке, чтобы о чем-то поговорить.

Лили поглядела на них, ни о чем толком не думая, и волнение, поднявшееся в ней, понемногу улеглось. Внезапно за спиной кто-то громко кашлянул.

Повернувшись, Лили увидела на лестнице Роберта и Малкина.

– Чем ты тут занимаешься? – спросил Роберт.

– Размышляю, – ответила Лили. – А знаешь, почему? Потому что я понятия не имею, о чем писать в своей новенькой записной книжке.

– А можно конкретнее? – попросил Малкин, устроившись у ее ног.

Теперь он сильно смахивал на пушистый коврик.

– Понимаете, – стала объяснять Лили, – я не очень-то хочу писать о том, что с нами случилось… а также о том, что происходит с тех пор, как мы вернулись. И о будущем писать тоже как-то не хочется.

– Ну и не пиши об этом, – посоветовал Роберт. – Опиши свои мечты. О чем ты мечтаешь.

Он сел на край кресла рядом с ней, и Лили вдруг заметила, как он не похож на того мальчика, которого она знала до этого. Он вырос, стал смелее, энергичнее. Держался и вел себя совсем как взрослый мужчина.

– А ты о чем мечтаешь? – спросила девочка.

Он задумался. Об этом его еще никто не спрашивал.

– Когда я был маленьким, – наконец сказал Роберт, – я мечтал стать не тем, кем я был. Кем угодно, только бы не оставаться подмастерьем часовщика, как хотел папа. Я мечтал сбежать из дома, стать юнгой на воздушном пиратском корабле или выступать в цирке.

Услышав о цирке, Лили усмехнулась.

– Честно, – продолжал мальчик. – Тогда я думал, что очень хочу приключений. Но сейчас, когда с нами уже столько всего случалось, я кое-что понял…

– Что же?

– Их слишком переоценивают.

Лили засмеялась.

– А мне нравятся приключения. Даже когда случается что-то не очень хорошее, в глубине души я всегда уверена, что в конце концов всегда можно все исправить и изменить.

– Наверно, ты права. – Роберт вздохнул. – Но дома тебя окружают те, кого ты любишь. Ну, или, по крайней мере, – добавил он, подумав о папе, – предметы и места, которые напоминают тебе о них, – мальчик коснулся лунного медальона у себя на шее, который он починил. – А когда ты отправляешься навстречу приключениям, ты оставляешь все это позади. И иногда бывает жутко одиноко.

– Ты прав, – сказала Лили. – Иногда прошлое кажется таким тяжелым. И раны никогда до конца не исчезают. Да, со временем они перестают болеть и постепенно залечиваются, но от них остаются следы, как старые шрамы.

– Именно они и делают тебя сильнее, – возразил Роберт. – Эти шрамы как раз и могут излечить, они напоминают о том, что ты выжила, что ты на многое способна.

Он посмотрел на Лили. Кажется, всего за неделю она стала совсем не похожа на ту девочку, которую он знал до этого. Пропали капризы и хвастовство, напускная смелость, за которой пряталась испуганная маленькая девочка. Новая Лили была совсем другой. Искренней, открытой, по-настоящему уверенной в себе.

– Твои шрамы, Лили, – это карта твоего прошлого и ключ к будущему. В котором ты взлетишь высоко-высоко. Я уверен, что ты рождена для этого! Стать потрясающей и ни на кого не похожей. Той, кем тебе суждено. – Он обнял ее за плечи. – И помни: ты не одна. Ты всегда была не одна. Что бы ни случилось, пока я рядом, пока мы с тобой друзья, ты никогда не будешь одна.