Николай Грошев - Павший мир. Выжившие [СИ]

Звук двигателей машины стих, где-то вдали, он перестал смотреть в небо и вошёл в подъезд, по пути качая головой — это никого не спасёт, эти контейнеры бесполезны.

Поднимаясь по лестнице, он пытался сообразить, почему так уверен в этом. Конечно, ответа как обычно, не было. Только стойкая уверенность, что уже ничего не исправить. Мир пал и те, кто уверены, что помогают ему восстановиться, пережить трагедию, лишь продлевают агонию старого мира. Агонию павшего, умирающего мира, самое страшное время для коего, ещё не настало.

То, что происходит сейчас, лишь затишье перед бурей.

И вот почему он в этом так уверен, почему?

Этот дом не хранил страшных сюрпризов. Он был просто пустым. Все двери заперты на замок, но на стук никто не отзывался. Площадки покрыты пылью и там ни одного следа. Такое чувство, что люди покинули этот дом и очень давно. Несколько дверей оказались открыты настежь. Он не стал заходить внутрь, сделав исключение только на восьмом этаже — услышал тихое мурлыканье в глубине квартиры. Это было так странно слышать, что он даже не снял автомат с плеча. Вошёл внутрь и, стараясь не шуметь, прошёл через коридор, заглянул в несколько комнат, потом вернулся к одной из них — здесь звук был сильнее. Комнату осматривал пока не нашёл источник звука, много времени, это не заняло.

В углу комнаты стоит коробка из-под какой-то бытовой техники, а в ней, большая толстая кошка, лежит на боку и счастливо мурлыкает. Он сел на корточки у этой коробки и долго смотрел, как возятся шестеро слепых котят, пытаясь добраться до вожделенного молока. Кошка мурлыкать перестала, два зелёных глаза, настороженно уставились на него.

— Не бойся, я не причиню вреда.

— Мур. — Ответила кошка и положила голову на бок, всё же не сводя с него взгляда.

Он смотрел на это мохнатое семейство, и улыбка сама собой появилась на его губах.

Как-то это было приятно видеть. Город словно вымер, с людьми случилось что-то, но, несмотря на это, жизнь продолжается. Если этот мир пал, то не весь. Пал лишь человеческий мир. Всё остальное продолжает жить…, впрочем, не факт что миру конец. Подспудная уверенность — слепа, её формирует лишь инстинкт, а не объективные данные. А данных этих, у него кот наплакал.

Он покинул квартиру, отметив, что никакого бардака нет, всё чисто, шкафы закрыты, кровати застелены, даже на панель телевизора, кто-то тряпочку повесил. Люди уходили не в спешке, они не убегали, они просто ушли — на время, и не очень понятно почему. Дверь, видимо, закрыть просто позабыли. Люди планировали сюда вернуться. Другим косвенным доказательством тому, была груда распечатанных концентратов и сухого корма, разложенных рядом с коробкой, где кошка обзавелась семейством. Люди определённо хотели вернуться и не позднее чем через пару недель.

Он поднялся на крышу здания, закрыл за собой дверь и осмотрелся. Первое что бросалось в глаза — громадный контейнер посреди крыши. И белый флаг, примотанный к антенне, торчавшей у самого края. Флаг он убрал. Если всё так плохо и припасы развозить особо некому, лучше пусть везут туда, где они действительно нужны. Здесь никого не осталось и припасы никому не нужны.

Разве что ему. Так что контейнер обследовал. Разобрался, как открыть, не сразу, но всё же особо много времени на это не ушло. Система оказалась довольно простой. Когда торцевая крышка с шипением и грохотом отвалилась, он залез внутрь. Оказалось что там полно всего — и еда и одеяла какие-то и даже несколько электрических приборов с уже знакомой пометкой на корпусе «изолированный», только без указания, что партия ограничена и без номера.

«Изолированный» — что это значило? Путём недолгого мозгового штурма, он не пришёл к какому-то конкретному выводу, после чего нажал на кнопку прибора, напоминавшего рацию. Прибор ожил, мигнул лампочкой и послышался сухой треск. Кажется, теперь понятно, что означает это слово…, а что делает этот прибор? Для чего он нужен?

Память отозвалась, но своеобразно. Он просто понял, что это и как с этим обращаться.

Перед ним рация. Старая как мир, давно никому и даром не нужная, рация.

Он подошёл к краю крыши и долго смотрел вниз, на огромный, погружённый в темноту, город.

Не весь он был во тьме — кое-где, удалось заметить освещённые окна, но их так мало, что можно было сосчитать по пальцам обеих рук. Сотни других окон, погружены в темноту.

Электричество не везде работает почему-то…, а вот «изолированные» предметы, эти работают. Почему? Что такого в этом их изолировании? Что мешает остальным приборам работать?