А. Дж. Риддл - Холодный мир

Я чувствую себя как слепой, который неожиданно прозрел. Шок такой, словно я ученый, совершивший величайший прорыв в истории и нашедший ответ на самый главный вопрос человечества. Наши истоки, наше предназначение – все вместе в одном простом ответе.

Будучи уверенным, что «сборщик» манипулирует мной, я также чувствую, что его слова правдивы. Где-то глубоко внутри я уже знал это, понимая, что Вселенная значительно больше, чем мы можем осознать. Есть бесконечный процесс, жизненный круг без конца и начала, только и ждущий, что мы откроем его. И я всегда знал, что наш вид из плоти и крови – лишь временный этап.

Вообще, именно это убеждение и привело меня в тюрьму.

Нужно собраться. Зачем он говорит нам все это? Очевидно, чтобы выиграть время, давая мне знание, которое я искал всю свою жизнь: истинную правду о Вселенной. Оправдание всей моей работы. И что же он хочет получить взамен? Время. Доверие. Но он достаточно умен, чтобы понять, что услышанное не заставит нас передумать. Может быть, есть что-то, чего я не заметил…

Я смотрю на часы: остается меньше четырех минут. Почему он просто не попросит нас остановить зонды? Есть что-то еще, но мне нужно глубже понять его мотивацию – в этом ключ.

– Зачем убивать наш вид? – спрашиваю я. – Можно было бы устроить переговоры, чем мы, собственно, сейчас и заняты.

– Можно было бы? Ты думаешь, что то, что происходит сейчас в этой Солнечной системе, не происходило миллионы раз до этого? Ваша собственная история тому ответ. Бессчетное количество раз ваш вид захватывал новые и новые земли, уничтожая другие виды, что привело к нехватке массы. И это ведь не ограничивается растениями или животными вашего мира. Вы убивали себе подобных людей или заставляли их переселяться туда, куда вам выгодно. Это вообще не заслуживает потраченных ресурсов. Когда более развитой группе людей что-то нужно – она приходит и берет это. Так что мы просто делаем то же самое, что вы делаете по отношению к другим группам людей, играем с вами по одним и тем же правилам.

– Ты говоришь о том, что было давным-давно. Мы уже прошли эти темные главы своей истории.

– Нет. Вы убеждаете себя, что вы лучше, потому что выбранный вами стиль жизни позволяет потворствовать вашим моральным фантазиям. Приход Долгой Зимы открыл истинную правду о вашем существовании.

– Мы могли бы все обсудить. Если бы вы проявили сочувствие, то мы могли бы обо всем договориться.

– Вы основываетесь на том, что ваш вид отличается от миллионов, встреченных нами ранее. Однако вам не приходило в голову, что мы пытались договариваться раньше? Суть в том, что мы создали определенный массив данных, позволяющий прогнозировать последствия подобных встреч. Ваша досингулярная цивилизация ненадежна и имеет склонность к жестокости. Поэтому наши действия были очевидны: предполагалось, что вы не будете такой уж угрозой.

– Теперь хотите пересмотреть данную оценку?

Аватар впервые улыбается.

– Ну, я должен, на самом деле. От нас ведь, по иронии судьбы, ускользнула одна аномалия.

– Аномалия?

– Ты, Джеймс.

Не ожидал. Что он пытается сделать?

На часах остается меньше трех минут.

– Я?

– Наши оценки вашего вида были ошибочны лишь в одном: твоем развитии. По сути, ваша раса совершила большой скачок вперед, сквозь точку сингулярности… А затем сделала шаг назад. Ты, Джеймс, один из тех, кто сделал возможным этот прорыв и повел ваш народ в будущее. Ты открыл им новый мир, а они за это упекли тебя за решетку, потому что хотели остаться в прошлом, где им было удобнее всего. Биологически, так сказать. Так что мы не замечали этого прогресса, не видели твоего потенциала. Мы даже не предполагали, что в вашем мире может появиться разум, подобный твоему, намного опережающий свое время. Разум, способный сражаться с нами. Но что еще более удивительно, что в минуту крайней нужды они пришли к тебе. И совершенно неожиданно ты согласился помочь, простив тех, кто тебя преследовал. Ты сражался за людей, которые посадили тебя в тюрьму просто за то, что у тебя возникли правильные мысли в неправильное время.

Эмма не сводит с меня глаз. Теперь она понимает, что со мной случилось.

Художник переводит взгляд на нее.

– Да, Эмма, этого ведь ты тоже не знала. Еще один секрет, о котором он боялся тебе рассказать. Боялся того, что ты можешь подумать. Смотри, я тебе покажу.

Изображение сидящего в библиотечном кресле пропадает, и на его месте возникает еще одно воспоминание Оскара. Это было год назад.