А. Дж. Риддл - Холодный мир

Время замерло.

О его движении напоминает лишь обратный отсчет.

Решение, которое должен принять Джеймс, невообразимо сложно. Он понимает, что лишь один этот вопрос навсегда изменит историю человечества.

– Откуда мы знаем, что тебе можно доверять? – спрашивает Джеймс, не поднимая глаз. Он продолжает сканировать системы в поисках подтверждения того, что «сборщик» лжет.

– Ты знаешь это потому, что понимаешь меня, Джеймс. Все, что я делаю, продиктовано логикой. Меня волнует только распространение Сети. Раньше я не считал, что ваш вид может к нам присоединиться. И меня отправили сюда с одной целью: собрать энергию с наименьшими затратами. Поэтому сейчас я и делаю вам предложение.

Сорок секунд.

– А если мы скажем «нет»?

– Вы приговорите своих людей к смерти. От следующего «сборщика» – или как вы там его называете – вы такого предложения не получите. Как я говорил ранее, я нахожусь внизу иерархической цепи. Меня отправляют в те системы, у которых очень мала способность защитить себя. Без сомнения, другие пришедшие вас просто сметут.

Джеймс изучает экран, его глаза бегают из стороны в сторону.

Тридцать секунд.

Наконец он поднимает глаза на Художника и улыбается.

– Раньше, когда ты только прибыл в нашу систему и провел оценку возможностей, ты облажался, не так ли?

– Да, думаю, так можно сказать, – осторожно кивает Художник.

– Ты не учел одну аномалию, – продолжает Джеймс. – Меня.

– Да. – Это слово Художник растягивает.

– А ты не думаешь, что снова совершаешь ту же ошибку?

Художник качает головой.

– Я не…

– Может быть, ты все еще не понимаешь нас. Или аномалию. Это то, что делает нас другими. Как ты заметил, мы не превосходный вид. Мы стерли с лица земли огромное количество ее обитателей. Мы уничтожали собственных людей во имя прогресса и воевали друг с другом. Мы виновны во многих преступлениях. Но мы также смогли доказать, что являемся биологическим видом, который учится на своих ошибках. Я ничем не отличаюсь от остальных. Моя ошибка была в том, что я не смотрел на мир глазами своих товарищей, а видел только свое собственное будущее. Больше я эту ошибку не повторю.

– О чем ты говоришь? – Голос Художника, и без того лишенный эмоций, сейчас звучит еще более механически.

Десять секунд.

– Я говорю о том, что человечество никогда не пойдет на сделку с тобой. Люди хотят, чтобы их жизнь чего-то стоила, и это не должна быть жизнь внутри машины – пока нет. Я знаю это лучше, чем кто-либо из живущих. И не потащу их, кричащих и отбивающихся, в то будущее, которое хочу для себя, или в то, которое спасет тебя и изменит нас.

Пять секунд.

– Джеймс, останови зонды! Сейчас же! – кричит Художник.

На экране вспыхивает сообщение:

ОБНАРУЖЕН ВИРУС

КОММУНИКАЦИОННАЯ СИСТЕМА ЗАРАЖЕНА

Джеймс нажимает кнопку.

СИСТЕМНОЕ ЯДРО ОТКЛЮЧЕНО

Экран гаснет.

Художник исчезает.

Через дверь отсека я вижу, как на поверхности Цереры одна за другой загораются, подобные белым цветам, вспышки – атакующие зонды уничтожают «сборщика».

Я вздыхаю, даже не подозревая, что так долго задерживал дыхание.

Отстегнув удерживающие ремни, я подплываю к иллюминатору и вижу, что поверхность планеты теперь напоминает поле из кратеров. А на том месте, где находился центральный узел «сборщика», теперь зияет огромный провал.

Обернувшись, я вижу, что губы Эммы двигаются – она что-то говорит, но я не могу разобрать слова. Корабельный компьютер, как и переговорные устройства, отключен.

Подлетев ближе, я подключаюсь к ее скафандру напрямую.

– Мы…

– Мы победили его, Эмма.

– А компьютер?

– Не знаю. Художник пытался инфицировать его, чтобы использовать коммуникационные панели.

– Чтобы отозвать атакующие зонды?

– По-видимому, да.

– А для чего еще это могло быть сделано?

У меня есть еще одна теория, для чего Художник делал это, но я не хочу ей говорить. Хотя это я уже проходил: хранил от нее секреты. Повторять я не собираюсь. В ту же секунду я принимаю решение говорить ей только правду.

– Он мог либо отключить зонды, либо отправить передачу в Сеть – позвать на помощь. И пришли бы подкрепления.

– А мы можем перезагрузить систему? – Эмма отводит глаза.

– Можем, но этого делать не стоит.

– Мы должны.

– Слишком рискованно. Если вирусу Художника удалось поразить «Лео», то перезагрузка может дать ему доступ к тем коммуникационным возможностям, которые у нас еще остались.