На расшиве три десятка бурлаков, да лодейщики, да приказчики, да обслуга, да по десятку мечников и лучников. Было. Пока всякие «добра-любы» не повстречались.
Дело дрянь: часть экипажа на земле, часть на борту. Спасло то, что сверху не посыпались и с воды не полезли. И привычка к дисциплине: когда мечники на пляже у сходней строй сомкнули, остальные, побросав барахло, успели у них за спинами собраться. Поддержать, подпереть. Потому что такие толпы просто массой своей столкнут. Запинают, затопчут и утопят.
И — лучники.
Они на расшиве ночевали. Луки — не лонгбоу, надевать тетиву не надо, можно сразу. Они и начали. В «молоко» — в туман. Но разбойников множество. И это хорошо. Свои близко, возле расшивы, всё что дальше шевелится — враг. Восемь залпов на скорострельность, практически без выцеливания. Шиши как-то… отшатнулись. На минутку. За которую с берега кто живой, на борт забежали.
Сходни, канаты с якорями — долой. «Выводи-выноси, Волга-матушка».
Дальше уже и Муса в лямку впрягался в очередь.
Пришли в Ага-Базар, там умные люди советы дают:
— Идти надо было не одной ладьёй — десятком. А лучше — сотней.
«Надо — было». «Если бы я был таким умным, как моя жена потом». «Хорошая мысля — приходит опосля».
Только эта «мысля» — не хорошая.
Такой кораблик на всю Волгу один. Мой. Древние русские князья ежегодно тысячу скедий в Константинополь снаряжали. А груза там пятьдесят тысяч пудов. Две моих расшивы. Выходит, что древние, которые из «варяг в греки», не груз возили, а людей при грузе. То-то императоры таких лодочников не только в Константинополь — вообще в проливы не пускали.
— В Адрианополь. Там баня вытоплена. А в Город, за двести вёрст, только группой не более полусотни рыл и под конвоем.
Знатоки снова советуют:
— Людишек надо брать не полста с лихвиною, а тыщу. Из коих бойцов добрых — сотни две-три, не менее.
Для меня — весь личный боевой состав. Кормить такую орду, которая будет целыми днями с борта плевать да в зубах ковырять… Как такое в цене проявится…
* * *
А жо поделаешь? Все так живут, спокон веку. Почему и торг идёт исключительно «предметами роскоши». Что автоматом задаёт уникальность с эксклюзивностью. И убивает на корню индустриальность.
Почему Древняя Греция так поднялась? — Городки близко. Сделал лишний бурдюк вина, отвёз за три версты, продал. Не понравилась цена — отвёз на три версты в другую сторону. Всех расходов: пара сандалий да ослик на денёк. Разных местных гидр с вепрями Геракл выбил, Тесей Прокруста укоротил. Торгуй себе вволюшку. В смысле: в условиях свободной конкуренции и низких накладных расходов.
Вывод? — Как все живут — не надо. «Все живут» — плохо. Надо такую… логистику — к едрене фене.
* * *
Муса с Николаем зависли в Ага-Базаре. Они мне отчёт — я им предложения. У нас же с эмиром Ибрагимом дружба? Пусть он порядок наведёт, выбьет шишей с путей торговых.
Фраза типа «А то я сам! Согласно Яниновскому соглашению» не озвучивается. Не по моей… э-э-э… неспособности такое учудить, а исключительно чтобы не обидеть. Эмир считает Правобережье по Луку, своими владениями. Поэтому не претендуем, а чисто информируем:
— У вас ус отклеился. Прилепите взад.
Я ж не империалист! Из меня британский сэрный аристократ как из кабана балерина. У меня — уважение к чужому мнению, к традициям и обычаям… национально-специфично… поговорим-обменяемся… Мы — за мир! Во всём мире! И в вашем эмирятстве — тоже.
Николай грустит: не будет луноликий с каким-то купчишкой разговаривать. Топает в Биляр и отлавливает там ташдара Абдуллу. Они знакомы по моим прежним делам. Тот — с радостью.
«Радость» — есть, толку — нет. Все ж такие занятые! Дело делать некогда. То ташдара нет на месте, то эмир… is absent.
Что непонятно?! — Не в абсенте, а в отлучке! Хотя… лучше бы он пьянствовал — эффективность сходная.
Время идёт. «Время — деньги». Потерянные. Николай по Биляру — аж приплясывает. Как пескарь на сковородке.
Наконец — случилось. Не «случка», а «аудиенция».
Абдулла идёт к Ибрагиму. И, по уместному поводу, доводит до слуха блистательнейшего мою нуждишку. Тот фыркает:
— Некогда мне.
На этом бы всё и кончилось, но у Абдуллы ко мне… личные отношения. Я не неизвестный «хрен с бугра, идентифицируемый исключительно суммой с нулями», а спаситель его чести и жизни внука.
— Так и отписать? Что установление порядка в тех землях не является заботой победоноснейшего?
Читать дальше