В Бирюк - Приступ [СИ]

— Молодцы. Представить к следующему чину.

Парни разулыбались, недружно прокричали:

— Служу Воеводе!

По общему правилу, курсант, освоивший воинскую науку, получает чин «младший гридень» и зачисляется в войско. Дальнейшее повышение зависит от проявленных им талантов. Для каждого обязательно участие в бою в составе подразделения и личное уничтожение врага.

Убить — лично. Мечнику достаточно одного. Стрелку — трёх. Я видел этих ребят в бою у Вишенок. И нынешних засчитаю. Хотя из четырёх… покойников двое, не больше.

— Теперь с тобой. Младший десятник? Зарубил троих?

— Так точно!

— Молодец. Операция группой, нанесение численно превосходящему противнику существенных потерь. Следующий чин. За храбрость и проявленное личное воинское умение, за порубленных — «Святослав» четвёртой степени.

— Служу…

— Погоди. За раскрытие противнику факта прибытия отряда — «Святослав» отменяется.

— Эта… я ж… ну…

— Не нукай. Ты должен был не лясы с прохожими точить, да красой своей красоваться. Должен смотреть, думать. Делать. А дело — не сделано. Тебя зачем посылали? Посмотреть место да найти князей. Ты мог не вылезать на дорогу, глянуть скрытно со стороны, перескочить, как обоз пройдёт, продолжить поиск. Но ты погеройствовать решил. Языком посверкать. Может тебе к Хотену в сказочники? Дело не сделано. Теперь туда других слать придётся. А время уже потеряно. Мда… Приказ не выполнен. Чин — долой. Итого: что было — то и осталось. Вопросы?

— Дак… а как… я ж ну… троих… вот этой рукой… хрясь…

— Для бойца хряси достаточно. Но ты ж в командиры метишь. А командиру нужно думать. Выполнять поставленную боевую задачу. Ты пока… только хрякаешь. Ладно. Война только началась. Будет ещё случай. И хрякнуть, и мозгой извернуться. Давай, гридень, соображай лучше, мне командиры толковые — край нужны.

Парень раскрасневшийся, расстроенный повёл коня на конюшню, а я поймал задумчивый взгляд из-за створки амбара. Боброк. Слушай дядя, слушай. У меня думать — обязательно всем. Остальные просто героями остаются.

Вернулась «разведка вперёд». Та же беда: вроде и не далеко, а не подъехать. В лощинах снег глубокий, на склонах — скользко. На ровных местах — сады, изгороди, канавы. В хибарках изредка огородники копошатся, к весне готовятся.

— В пяти верстах вражье войско!

— И чё? Нам ни чё. Оно ж тама, в пяти верстах. Авось, и не дойдут сюды. А тёпло, как пить дать, прийде. А тута у мени ящички. З рассадою. А як без рассады? Ты, хлопчик, юнот ще, а як времячко пройде, ты до мени прийде. Перша капустка — наисладчише.

Чуть позже вернулась «южная разведка». Там местный «авось» выглядел ещё ярче. Парни перешли Василёвскую дорогу, но от Печерской повернули назад. По обеим густо шли возы. Крестьяне с юга округи торопились воспользоваться отсутствием на торгу конкурентов с севера, с Вышгородской стороны. Сообразив, что присутствие в городе многочисленной конницы, боярских ополчений, поднимет цены на сено и зерно, гнали бесконечные обозы с высокими, выше роста человеческого, увязанными стожками.

В «Дебрях» топоры звонко стучат: из-за «понаехавших» печки в городе топятся сильнее, запасённые поленницы истощаются.

Три дня назад была «кровавая битва». Жиздору «стрелы в зад пускали». Всего-то в пяти верстах. А тут «тишь, гладь и божья благодать». Каждый своё майно лелеет и голову поднять, посмотреть, послушать: чего вокруг делается — не желает. Так, разве что языком потрепать от безделья. Что битва Иерусалимцев с Фатимидами на Синае, что бой на Серховице — в одну цену.

Длинный день, начавшийся ещё до полуночи в двух десятках вёрст отсюда за Днепром, наполненный напряжением, физическим и душевным, важными событиями, размышлениями, решениями… постепенно катился к вечеру. Ещё и суток не прошло с того момента, как услыхал я на дороге смех Гапы:

— Штоб вам яйца ко льду приморозило!

А будто из другой жизни, из давно прошедшего.

«День — год кормит» — мудрость крестьянская.

А «день — государство рушит» — мудрость правительственная?

Поднялся Чарджи, заново послали разъезд на север: надо, всё-таки, установить связь с основными силами. Уже имея представление о местности, о возможных путях подхода противника, выдвинули дальние посты. Посмотрел полон. Бабы с княжичем — в одном углу, волынцы, вятшие со слугами — в другом, возчики-киевляне — в третьем. Надо бы баб в жилое место перевести — свежо тут.