В Бирюк - Волчата [СИ]

Русские князья довольно часто выгоняют чужих посадников-наместников из городов, казнят, заковывают в железа. А вот чтобы воевода выгнал князя из города… даже по приказу своего собственного князя…

Отдельная тема: как убить рюриковича.

С «демократической» точки зрения: что — бомж, что — президент… Разница чисто техническая. Только в степени охраняемости. На «Святой Руси» не так. Поведение при умерщвлении — принципиально.

Трое из сыновей Святого Владимира были убиты слугами Святополка Окаянного по его приказу. Одному горло перерезали, другого стрелами из засады застрелили. Погибли без оказания сопротивления.

Третий пытался вырваться, был настигнут и погиб в бою.

Двое первых — Борис и Глеб. Святые, заступники Земли Русской. Третий — защищался, отбивался, пытался спастись сам и людей своих вывести. Как же такого в святые? Его и не вспоминают.

Князь, убитый в бою — слабак, проигравший, неудачник. «Не люб богу». Соответственно, воину, убившему русского князя в бою — честь, слава. Всё остальные способы ликвидации рюриковичей — гнусное преступление и вечная гиена огненная.

Конечно, можно убить князя по приказу другого князя. Как зарезали брата Владимира Крестителя у него на глазах «подняв мечами под пазуху». Как ослепили Василька Теребовольского. Люди, которые это сделали… Не хорошо. Но если по приказу… Кто командует — тот и перед богом в ответе. А на слуге — греха нет.

Но вот, чтобы самому… Решиться «поднять руку на ветвь от достославного корня Рюрикова»…

Вокруг каждого князя полно врагов. У кого-то он жену увёл, у кого-то имение отобрал, родственников казнил… «Наступил на мозоль». Но отомстить князю, убить его — табу. У рюриковичей нет богоизбранности, богопомазанности, божественного права как у европейских коронованных особ. Но — «низя»!

Даже убийство Игоря Ольговича киевлянами носило, как отмечает часть исследователей, не столько социальный или политический характер, сколько сакрально-ритуальный. «Вы, Ольговичи, не настоящие князья. Вас можно убивать».

И тут Давайдовичи. Со своим: «Их разыскивает милиция». И — «принесите нам его голову». Не — прямой приказ господина своему конкретному слуге: «пойди в ту избу и воткни этот нож вон в то горло…», а предложение проявить инициативу, самому разработать и реализовать план ликвидации, «взять грех на душу».

Стало ясно: простой человек может князя… насмерть. Табу — рухнуло. Отдача — последовала.

Через десятилетие «простой человек со съехавшей крышей» — главный киевский мытарь Петрилла, сам по себе, без княжеского приказа, травит Юрия Долгорукого.

Оказывается, русских князей можно убивать не только в бою. Например, травить как крыс.

Эксперимент прошёл успешно — рюрикович сдох. Повторяем.

Через 15 лет после отца в том же Киеве, тоже на Пасху, чуть более аккуратно травят сына Долгорукого Глеба. Получилось.

А если ядом неудобно? Другие способы допускаются? Ещё через несколько лет другого сына Долгорукого, Андрея Боголюбского, уже просто режут в спальне.

Да, будет возмездие. Преемник князя Андрея не только казнит всех доживших до его вокняжения участников заговора, но и уже умерших прикажет выкопать из могил и утопить в Чёрном озере под Владимиром.

«Чтоб тебе ни дна, ни покрышки» — старинное русское проклятие: будь похоронен без гроба, вне освящённой земли кладбищ, пожелание вечных адских мук.

А можно ли сделать так, как очень хочется, и чтоб нам за это ничего не было? Заговор, ночью, тайком… не этично, не эстетично, не юридично. Что мы, тати ночные?

Такие дела надо делать всенародно. С соблюдением процедуры, с заслушиванием показаний, при свидетелях. Им же тоже хочется! Принять участие в… в процессе. Надо — по суду.

В 1211 году галицкие бояре выкупают у венгров своих попавших в плен князей, судят и вешают.

Повешение традиционно считается позорной казнью — «станцевать на верёвке». Тело в петле дёргается, глаза вылупляются, сфинктеры расслабляются, штаны мокрые… Такая… комическая пантомима.

Английские и французские революционеры рубили своим королям головы, российские — расстреляли. Как-то… пристойнее. И уж конечно, не собирали всенародно денег, предвосхищая патриотические призывы Козьмы Минина в Нижнем Новгороде насчёт изгнания поляков из Москвы, чтобы выкупить своих государей. Для виселицы.