Кейт Лаумер: Звездные мошенники

Если Клэй не ошибается, то перед нами цель, к которой мы стремились. Только искусственные управляемые объекты способны тормозить в открытом космосе.

— Как вы заметили его, Клэй? — спросил я.

Обнаружить такую крохотную массу нелегко, даже если известны ее координаты.

— Совершенно случайно попался на глаза, — ответил он. — Я вел по графику общую проверку квадранта. И заметил вспышку там, где прежде не видел ничего.

— У вас зоркий глаз, Клэй, — сказал я. — Как бы теперь захватить этот объект лучом?

— Мы уже пробуем, капитан, — ответил он.

— Кажется, есть эхо в пятнадцати тысячах, сэр, — сказал Райан, сидевший у радара. — Но очень слабое.

Миллер, дотошный тихоня, уже аккуратно наводил луч.

— Дай мне числа, Майк, — сказал он. — Без них его не найти.

Райан назвал угловые миллисекунды.

— Вы правы, Райан, — сказал Миллер минуту спустя, — он там. Теперь молитесь, чтобы не ушел, пока я его фиксирую.

Клэй подошел к Миллеру и стал у него за спиной.

— Увеличивай полегоньку, — спокойно посоветовал он.

Я смотрел на экран Миллера. Крошечная точка в центре выросла в пятнышко и прыгнула влево, едва не за край экрана. Миллер снова сцентрировал ее и переключился на более высокое разрешение. На этот раз прыжок оказался короче, и точка разделилась на две.

Изображение увеличивалось по мере того, как новые кольца линзовой антенны вступали в дело. И с каждым шагом работа по центрированию становилась все более тонкой. Изображение заняло четверть экрана. Мы с восхищением смотрели на него.

Оно стало четким в электронном «свете» радарного телескопа. Два крошечных, правильной формы диска, соединенные жилкой. Их положение относительно друг друга менялось, и вот уже один наполовину закрыл своего двойника.

Когда изображение пыталось уплыть с экрана, Миллер с бесконечной осторожностью возвращал его в центр и в резкий фокус.

— Вычисли мне орбиту этого объекта, Майк, — тихо проговорил он, — чтобы потом я мог без труда его отыскать.

— Нет у него никакой орбиты, — ответил Райан. — Я веду его, но ничего не понимаю. Он летит по касательной к нам и теряет скорость.

— А какова сейчас скорость, Райан? — спросил я.

— Относительная приблизительно тысяча, капитан, но она быстро падает.

— Ладно, будем лететь прежним курсом, — решил я.

И включил общую связь.

— Говорит капитан, — сказал я в микрофон. — Всему экипажу занять боевые посты и приготовиться, в течение часа возможен контакт. Ракетная секция, первую батарею — к бою. — Затем я добавил: — Мы не знаем, с чем имеем дело, но это не природное образование. Может, что-нибудь вроде торпеды.

Я повернулся к радарному экрану. Изображение было четким, но не детализированным. Два диска кружились, поочередно закрывая друг друга.

— Я бы предположил, что сферы обращаются вокруг общего центра, — сказал Клэй.

— Согласен, — сказал я. — Попытайтесь определить массу объекта.

Только теперь я подумал, заперт ли уже Крамер, — в данный момент это казалось таким малозначительным. Если мы обнаружили потерянную колонию, то наши внутренние проблемы закончились.

Объект — я все еще не решался называть его кораблем — приближался к нам, постоянно сбрасывая скорость. Клэй уже рассматривал его на экране телескопа, поскольку он шел параллельно нашему курсу на расстоянии четырех с половиной тысяч километров.

— Капитан, похоже, скорость объекта сравняется с нашей километров через двести, если сохранится темп его торможения, — сказал Клэй.

— Постоянно держите его в поле зрения и не пропустите ничего, что может оказаться ракетой, — велел я.

Клэй трудился за своим штурманским столом. Наконец он повернулся ко мне:

— Капитан, у меня получилось, что его масса почти сто миллионов тонн, а длина свыше двух километров.

Зажужжал зуммер интеркома. Это был Мэннион.

— Капитан, я получаю сигналы на коротких волнах откуда-то справа по носу корабля. Это торпеда?

— Не исключено, Мэннион, — отозвался я. — Вы можете что-нибудь сделать?

— Нет, сэр, — ответил он. — Я веду запись сигналов, чтобы потом поработать над ними.

Мэннион был нашим лингвистом и шифровальщиком. Я надеялся на его профессионализм.

— Что за сигналы? — спросил я. — Дайте послушать.

Из динамика пошел высокий гул. Сквозь него прорывались резкие прерывистые сигналы с какими-то скулящими интонациями, и я усомнился, что Мэнниону удастся что-либо извлечь из этого шума.

Корабли постепенно сближались. Когда чужак был уже в четырехстах пятидесяти километрах, он двинулся почти параллельно нашему курсу и с такой же скоростью. Было ясно, что он намерен подойти к нам как можно ближе.