Майкл Мэннинг - Дом демонов

Он покачал головой: «Сосредоточься, Мэттью. Она может умереть, если ты будешь бездействовать». Первым делом он начал восстанавливать её кровеносные сосуды, останавливая потерю крови, а потом перевёл внимание на её ключицу. Кость разбилась на три больших куска и минимум дюжину маленьких. Складывая их вместе подобно головоломке, он сумел собрать большую их часть, прежде чем срастить. Осталось несколько кусочков, которые просто никуда не подходили, поэтому он извлёк их, и выбросил. Закончив с этим, он сконденсировал из воздуха немного воды, и промыл рану, прежде чем зарастить кожу.

Однако её рубашка со странными узорами была загублена, пропитавшись кровью. По сравнению с этим две дыры представляли из себя маленькую проблему. Холодный воздух льнул к ней, и холодил её кожу. Он помедлил, но знал, что нужно было делать.

Используя свой эйсар подобно ножу, он разрезал рубашку на части с обеих сторон её туловища, и снял её. Под рубашкой было какое-то странное нижнее бельё, охватывавшее её тело, и покрывавшее груди. Оно тоже было пропитано, поэтому он и его срезал. «Выглядело оно неудобно. Она потом меня поблагодарит», — сказал он себе, хотя почему-то сомневался в этом. Она в последнее время слишком уж часто демонстрировала странное, сбивающее с толку поведение, поэтому она, вероятно, будет винить его за потерю её стягивающего нижнего белья.

Взяв короткую передышку, его мозг решил именно в этот момент напомнить ему, что он держал у себя на коленях полуголую женщину. Его взгляд прошёлся по её туловищу, задержавшись на грудях. Лунного света было недостаточно, чтобы хорошо их рассмотреть, но магический взор очень помогал. На миг он задумался, как они будут выглядеть под лучшем освещением.

В конце концов, она действительновсё ещё была без сознания.

Мэттью закрыл глаза, и покачал головой, стыдясь этой недостойной мысли. У себя в голове он почти мог слышать смех его отца. «Старый козёл небось создал бы свет, и убедил бы себя, что существовала хорошая причина её осмотреть». Он не мог знать этого точно, но его отец всё же имел пошлое чувство юмора.

Нет, это, наверное, было не так. Как бы то ни было, для праздных мыслей было не время. Что имело значение, так это защита её от холода, и возвращение ей пристойного вида раньше, чем она проснётся. Левитируя её тело, он покрыл её оболочкой из тёплого воздуха, прежде чем освободить одеяло от его грузного содержимого.

Как только одеяло освободилось, он расстелил его под ней. Затем использовал магию, чтобы осторожно укутать её одеялом, завернув её в несколько слоёв плотной шерсти. Она не сможет двигаться, но пока она не очнётся, он всё равно будет её двигать исключительно своей силой.

Его второй прилив адреналина стал сходить на нет, и его тело затряслось. Он менее чем час назад вернулся в этот странный мир, а эйсар его уже истощался. Шаря руками, он вытащил маленький кожаный мешочек из горки своих пожитков, и вытащил одну из железных сфер.

Мэттью создал вокруг неё маленький щит, затем привёл её в действие командным словом. Он твёрдо держал в узде своё намерение, произнося это слово, используя свою волю, чтобы изменить его значение. Железные бомбы не были созданы для использования таким образом, но он сумел избежать взрыва. Эйсар всё же потёк гораздо быстрее, чем ему бы хотелось, но он удерживал его как только мог, и направлял внутрь себя, впитывая через ладони.

Ощущение было таким, будто по его рукам тёк расплавленный металл. Шипя от боли, он поддерживал сосредоточенность, пока не забрал большую часть энергии. Сколько-то её утекло, но ему было слишком больно, чтобы его это заботило.

От его рук и предплечий поднялся дым — некоторые волоски у него на коже сгорели. Черпание силы из внешнего источника было тем, что он уже делал раньше, но совершать это так быстро из чего-то вроде железной бомбы очевидно было неидеальным методом.

«Я в конце концов убьюсь, если буду делать это слишком часто», — тихо заметил он.

Тихий гул вторгся в его чувства, и он бросил взгляд вверх. Там завис тёмный силуэт — слишком высоко, чтобы его обнаружить его увядшим магическим взором. Их заметили.

Подняв посох, он попытался уничтожить приспособление, но без магического взора не смог прицелиться. Мэттью зарычал — этот мир начинал серьёзно его раздражать. Он не в первый раз пожалел, что не осмеливается летать так, как его отец.

Пытаться летать было для волшебников неразумным делом. Это требовало много практики для достижения идеальных навыков, и процесс обучения обычно был фатальным — одна ошибка могла привести к катастрофе. Его отец сумел это пережить потому, что был по сути бессмертным в то время, когда впервые попытался летать.