Майкл Мэннинг - Доминирование Сэнтиров

Помимо сеновала и стойла там была лишь маленькая кладовая с различными инструментами. Чад повёл их вверх по лестнице на сеновал.

— Ты меня удивил, — сказала Мойра лесничему, когда они улеглись.

— Это как? — спросил Чад.

— Никогда прежде не видела тебя таким вежливым.

Грэм засмеялся в ответ на это.

— Хах, — сказал Чад. — Я проявляю уважение, когда до́лжно. Эти люди ведут трудную жизнь, и они нам пособляют.

Сравнивая его нынешнее поведения с его обычной угрюмостью дома, она задумалась, что это значило в плане его мнения о её семье.

Её мысли, наверное, были написаны у неё на лице, поскольку он ответил на них:

— Дворяне получают больше уважения, чем заслуживают, — добавил он. — Твой отец это знает, потому и дозволяет мне говорить как мне хочется. И потому я всё ещё живу там.

— Значит, мою семью ты не уважаешь? — с вызовом спросила она.

Охотник осклабился:

— Не, я говорю, что отец твой — мудрый человек, и я почитаю его мудрость, будучи, по своему обыкновению, жопой.

Мойра нахмурилась, не будучи до конца уверенной в том, как воспринимать эту ремарку.

— Даже дворянину иногда нужна жопа, — добавил охотник.

Грэм тихо засмеялся:

— Каждому человеку нужна жопа… минимум раз в день.

Она перевела взгляд с одного лица на другое:

— Ты определённо плохо влияешь на Грэма. — Её тон был серьёзным, но её улыбка давала им знать, что юмор она поняла. — Кстати, — добавила она, в доме ещё два человека.

— Семья? — спросил Грэм.

— Полагаю, что так, — ответила она, — одна женщина постарше, и одна — помоложе, ближе к моему возрасту, наверное.

— Это объясняет, почему он держал дверь закрытой, — сделал наблюдение Чад.

— Он и впрямь казался необычно боязливым, — согласилась она.

— Он, наверное, только из-за тебя и позволил нам спать в сарае, — заметил охотник.

— Из-за меня? — осведомилась она. Мойра также заметила, что акцент охотника стал гораздо менее заметным, теперь, когда они остались одни. Похоже, он варьировался в зависимости от его настроения и ситуации.

— В такой глуши мужчинам становится одиноко. А раз ты с нами, ему не нужно было так волноваться о том, что мы будем отчаянно хотеть, — объяснил лесничий.

Мойра наморщила лоб:

— Отчаянно хотеть?

— Ага, — сказал Чад. — Ну, знаешь… хотеть…

— Не договаривай! — перебил Грэм, сильно краснея.

Мойра ощутила, как её собственное лицо покрылось румянцем, когда до неё дошёл смысл его слов.

Мойра села. Только что она дремала. В сарае они были уже больше часа, и без света лучшим для них вариантом было спать.

Она могла бы создать свет, но они не хотели беспокоить хозяев дома. Фонарь тоже можно было бы зажечь, но смысла особого не было. Лучшим способом провести ночь было просто поспать, и встать пораньше.

К тому же сушёное мясо и сухари, которые они взяли с собой, плохо утолили её голод. Она надеялась, что скоро они доберутся до города, потому что походная жизнь её на самом деле не радовала.

— Кто-то идёт, — объявила она своим спутникам. — Это те две женщины из дома.

Двое приближавшихся людей несли фонарь и корзинку. Чад откашлялся, прежде чем ответить на их стук в дверь сарая:

— Входите. В конце-то концов, это ваш сарай.

Взрослая женщина была темнокожей, а более молодая женщина, следовавшая за ней, была среднего оттенка между её матерью и бледным мужчиной, с которым они встретились ранее.

— Я — Сара, — сказала старшая, прежде чем указать на вторую: — Это — моя дочь, Лора. Мы подумали предложить вам немного хлеба и бобов, оставшихся с ужина.

— Это дело доброе, — ответил Чад. — Но вам было не обязательно.

Мать кивнула:

— Гостей здесь почти не бывает, и когда Лора услышала о девушке её возраста, ей захотелось с нею встретиться.

Взгляд Лоры опустился в пол при звуке её имени. Девушка казалась крайне робкой. Мойра представилась было, но Чад быстро сказал:

— Моя дочь мало говорит. У её матери были трудные роды, и что-то с ней случилось не то. Иногда может вымолвить слово или два, но заикается так зело, что бесед обычно сторонится.

Мойра одарила охотника взглядом, обещавшим возмездие в будущем, прежде чем подавить своё раздражение, и протянуть молодой женщине руку:

— Мой…ё им…м…я Г…Гёрти, — сказала она, едва не назвав своё настоящее имя. Заикание позволило ей легко скрыть свою ошибку.

Лора с радостью пожала ей руку, блеснув при этом нервной улыбкой и тёплыми карими глазами. Она подняла второй рукой деревянную шкатулку. Её лицо передавало невысказанный вопрос.