Влад Тарханов - Никола Тесла - секретное оружие [СИ]

— Что ты сказал?

— Что у нас есть свечи.

— Но я свечи не покупала?

— Я ходил брал.

— Давно?

— Пару недель назад. Мне хотелось сделать романтичный ужин, на день рождения. Свечи не совсем то, что нужно было бы, но и это есть хорошо. Сейчас как раз.

— Наверное, как раз. Александр не приедет.

— Да, думаю так. Дороги. У вас не очень хорошие дороги. Но и хорошие дороги покрывает людом. Шансов не было бы. Так. Просто все. Я пойду, пока светло, надо запастись топливом. Я нашел старую складеницу дров, там надо немного поработать и все, мы можем эти пара дней перезимовать.

— Знаешь, никогда не думала о том, как жили раньше, лет сто-стопятьдесят назад. Свечи. Никакого электричества.

— Да, было темно и холодно.

— Сейчас тепло и светло, но будет темно и холодно. И я попадаю в старый мир, где все было совсем-совсем по-другому.

— Вы много знать про те времена?

— Нет, знаю, скорее всего, немного, а вот ощущений — море! Такое впечатление, что я вот-вот должна поехать на свой самый первый бал в жизни.

— Бал? Танцы? Так?

— Бал это не просто танцы… Бал — это бал! Это танцы знати, место, где собираются все общество, весь его цвет. И вот звучит музыка… вальс… да, вальс, я в длинном белом платье, легком, роскошном, я кружусь, кружусь, кружу головы мужчинам, и у меня самой кружится голова.

— Кружится?

— Шампанское. Да, какой бал без шампанского, без вальса, без гусар?

— Гусары?

— Офицеры-кавалеристы.

— Ах, так, так есть…

— И, обязательно, слышите, обязательно на балу должен появиться государь. Он открывает бал. Проходит мимо всех девиц, ему кланяются, приседая, я тоже наклоняюсь, так что через вырез платья видна почти вся грудь, и тут меня как огнем обжигает…

— Конечно, Государь должен открывать бал только танцем с вами, так есть?

— Ну вот, все испортили, Дэнни, вы бываете совершенно несносны.

— А вы совершенно прожженный романтичка.

При этой фразе Жанна расхохоталась…

— Господи, Дэнни, я думала, что вы уже освоили нюансы русского языка! — еле выдавила из себя девушка, перестав захлебываться смехом.

— И что я такое страшное сказал?

— Дэнни, романтичка, такого варианта в русском языке нет. Романтики, женщина тоже романтик, это понятно?

— Так, ОК!

— И говорить прожженный в сочетании со словом романтик — самая большая нелепость. Прожженный несет негативный смысл. Прожженный жулик, прожженный вор, в смысле опытный, наглый. А романтик — это позитивный смысловой окрас. Нельзя их мешать. Я бы сказал, что вы, Дэнни — неисправимый романтик.

— О! Красиво есть "неисправимый романтик". Я вчера натолкнулся на это слово "романтик", "романтизм", хотел блеснуть…

— Дэнни, блеснуть получилось!

Через каких-то четверть часа печка загорелась, Дэн бросал в разгоревшийся огонь полено за поленом. Жанна открыла для себя, что в печке есть плита, ловко замаскированная строителями. Сначала Жанна переживала, что может угореть, но Дэнни так ловко управлялся с печью, что Жанна перестала чувствовать себя неуютно. Все страхи прошли. За окном быстро темнело, а тут приятно горел огонь в плите, дрова потрескивали, шипели, создавали впечатление того, что время куда-то проваливается, уходит, что они действительно находятся на краю земли, в непонятном мире, как минимум, двести лет назад или вперед…

Какое это имело значение? Они ели жаркое, запеченное в глиняных горшочках, почему-то тут, из печи, это блюдо имело совсем не такой вкус, как приготовленное в электрической духовке. Рассыпчатая картошка, чуть-чуть нежного мяса и много-много белых грибов — это был личный рецепт Жанны. Дэн принес Жанне немного коньяка. Это был хороший армянский коньяк пятилетней выдержки, о чем говорили звезды на этой простенькой бутылке. Но коньяка было немного. Дэн только чуть-чуть плеснул в пузатые бокалы, так, чтобы можно было промочить горло. Интересно, подумала Жанна, а почему он так расставил свечи? А свечи действительно образовывали два полуовала, которые не совсем повторяли друг друга, превращая комнату в мерцающую пещеру Алладина из "Тысячи и одной ночи". Дэн бросил плед на пол и уселся на самый его краешек. В доме было настолько натоплено, что можно было бы ходить в одном белье. Они чокнулись, выпили коньяк, терпкий напиток на секунду обжег Жанне горло, но через секунду тепло стало разливаться по телу, Жанна легла на плед и положила голову на колени мужчине. Тот молча смотрел куда-то в окно, смотрел спокойно, так, как будто видел там что-то такое, что не было видно простым взглядом.