Влад Тарханов - Разорванная цепь [СИ]

Перечитав все материалы, генерал Переделкин стал смотреть распечатку. Да! Это был шифр. Вне всякого сомнения, это был хитроумный шифр, который с налету расшифровать было очень и очень трудно, если вообще невозможно. Шифровальщики прошлого, особенно, если это были умные люди, а в уме господина Казота генерал уже не сомневался, умели создавать такие хитрые комбинации шифрующих принципов, до которых нам, не их современникам, было невозможно добраться.

Что там по описаниям? Шестьдесят две страницы незаконченной рукописи мистического содержания с рисунками. Значит, именно эта рукопись стала предметом охоты всех этих агентов? А почему наши это прошляпили? Впрочем, за всем-то не уследишь, хотя такую редкость… А… что там думать. Надо теперь понять, что же там могло быть зашифровано, и в этом ключ.

А когда есть шифр и понимаешь, о чем идет речь, то легче вычислить, как к этому подобраться. И тут генерал одернул себя, все-таки неожиданность находки делала весь процесс ее обнаружения особо приятным.

Тут прозвучал негромкий сигнал программы о том, что пришел искомый документ, поиск писем еще не был завершен. Но заказанная ранее подробная биография господина Казота пришла. Это был крайне интересный документ, интересный еще и потому, что программа вылавливала все упоминания про Казота, склеивала фрагменты, давала перекрестные ссылки, моменты, которые вступали в противоречие, тут же выделялись. Константина Львовича заинтересовало то, что в период, когда Казот сделал свое предсказание, он сильно изменился. Из легкомысленного журналиста, автора глупых книг он превратился в ученого-мистика. Его отличные знания математики стали основой его новых исследований. Как и большинство ученых того времени Казот обладал познаниями в самых разных областях, но никаких научных трудов Казот не публиковал. И это было еще более странным, в то время любое найденное знание становилось предметом публикации и общественным достоянием. Но такая секретность ученого наводила на серьезные размышления. И что дальше? И тут генерал стал читать про обстоятельства смерти Казота. Получалось так, что революция и революционеры практически не интересовались аристократом-отшельником. Казот погрузился в исследования, в политической жизни роли заметной не играл, казалось, у него были все шансы так и не познакомиться с гильотиной. На него пару раз приходили доносы, но революции было не до господина Казота. Вплоть до одного дня, когда сам Робеспьер приказал арестовать и казнить господина Казота. При этом Неподкупный потребовал, чтобы приговор был приведен в исполнение незамедлительно, да еще и проследил за этим, так что в Консьержери Казот не задержался. В тюрьме, где казни ожидали порою месяцами, он задержался всего на полторы суток, так чего же испугался господин Робеспьер? Что заставило злого гения революции так мгновенно расправиться с таким мало опасным противником? Что? Почему-то казалось, что ответ на эту загадку истории поможет расшифровать тайну архива Казота.

Пришла и справка о том, как архив Казота попал в аукционный дом. Еще одна интересная деталь. Архив принадлежал известному коллекционеру древностей, еще не слишком пожилой человек скончался от сердечного приступа на фоне относительного здоровья и благополучия. Есть такой медицинский термин "внезапная сердечная смерть" — она поражает мужчин цветущего возраста на фоне идеального здоровья и того же благополучия. Наследников у господина коллекционера не нашлось. Его коллекцию выставили на аукцион. Странная, точнее, весьма и весьма странная история, да еще и с душком.

Пока генерал обдумывал эту ситуацию, пришло сообщение, что программа закончила поиск. Из всех писем Казота ранее публиковалось не более десятка. Программа сумела обнаружить сканы и публикации шести. Причем один документ был и сканирован, и опубликован. Константин Львович начал с него. Сначала прочитал публикацию. Ничего интересного. Потом вернулся к отсканированному документу. Он был написан размашистым быстрым почерком. Но документ оказался вполне читаемым даже для генерала. Знание французского было приятным коньком Константина Львовича. И тут он обратил внимание на одну строку, которая по какой-то случайности не попала в опубликованный документ.

"Меня постоянно посещают дурные мысли и предчувствия. Пытаюсь математически обосновать свои предчувствия. Они сбываются! Храни нас Бог".

А в опубликованном тексте было: