Джейсон Дарк: Убийца из империи смерти

Лилиан снова покраснела.

— Мы танцевали, я уже вам об этом говорила… Боже мой! Мы просто понравились друг другу. В таких случаях и не нужно много говорить.

Конноли усмехнулся. Он тоже не раз переживал подобные ситуации.

— Так, и здесь мы не продвинулись, — пробурчал капитан. — Остается только выяснить, где этот парень спрятался.

— Его больше нет, — сказал Билл.

— Да прекратите нести эту чушь! Кстати, вы уже давно должны были уйти. Капитан Мэрдок снова нервничал.

— Почему вы говорите, что его больше нет? — взволнованно спросила Лилиан.

Мэрдок бросил на репортера предупреждающий взгляд и улыбнулся.

— Это он просто болтает, мисс Вебстер.

— Мне тоже что-то подобное показалось, — сказала она вдруг.

Оба мужчины насторожились.

— Мы говорили об отпуске. Дэвис рассказал мне, что два месяца назад он был в Мексике. Ему там очень понравилось.

— Вряд ли это поможет нам продвинуться дальше, — сказал Мэрдок, вставая из-за стола. — Нужно занести ваши показания, мисс, в протокол.

— Тогда и я прощаюсь, — сказал Конноли.

— Надеюсь, — пробурчал капитан. — Я не собираюсь иметь дело со всем эти дерьмом. Передам дело в ФБР — пусть они ковыряются.

Но и ФБР не обнаружило никаких следов. Расследование словно увязло в песке. Маньяк так и не был найден. Через две недели об этом случае забыли. Газеты нашли более актуальные темы, а дело Честера Дэвиса незакрытым перекочевало в архив. Однако через два месяца произошел случай, заставивший снова вспомнить историю с Честером Дэвисом.

Властитель Империи мертвых был неподвижен. Лишь его тонкие, словно нарисованные губы время от времени вздрагивали, произнося заклинания. Он был один под громадными сводами, куда почти не проникал дневной свет. Большой смоляной факел скудно освещал камень и небольшое пространство вокруг него. Снова и снова Властитель повторял заклинание, но камень молчал. Он лежал, как немая угроза тех далеких времен, когда Землю населяли боги и демоны. У этого камня была своя история. Когда-то он служил алтарем, на котором приносились человеческие жертвоприношения древним богам. Говорили, что кровь бесчисленных жертв и придала поверхности камня темный цвет. Но один из богов проклял камень, и это проклятие тяготеет над ним уже тысячи лет. Так рассказывает легенда.

Жители окружающих деревень верили этой легенде и передавали ее из поколения в поколение. Они говорили, что камень этот когда-то провалился в ад, но дьявол выплюнул его обратно.

Воздух вокруг камня вдруг начал дрожать. Властитель отшатнулся назад, его лицо исказилось. Получилось! Он чувствовал, что его опыт удался. Теперь он сможет влиять на судьбы людей.

Голубоватое мерцание стало более плотным, ярким, приобрело форму. Откуда-то раздался голос, исполненный нечеловеческой муки. Властитель Империи мертвых не переставал бормотать свои дьявольские формулы.

Он поднял руки, его острые когти указывали на камень.

Свет становился ярче. Снова прозвучал этот мучительный крик, на этот раз еще громче, еще яснее.

— Лилиан… — голос прозвучал под сводами, словно последний отчаянный вздох умирающего.

Над камнем проплыла какая-то фигура. Властитель пока не мог узнать ее контуры. Фигура становилась все больше, приобретала плоть и кровь… Это был человек! Человек, появившийся из ничего. Это был Честер Дэвис. Он лег на камень, и холодный голубой огонь охватил его. Сумасшедший смех раскатился под сводами смех Властителя Империи мертвых.

Все получилось! Он господин Империи мертвых. Теперь вся власть находилась в его руках. События с Дэвисом были только лишь началом…

В Голливуде все, кто хоть что-то, собой представляет, живут в Беверли-Хиллз. Жила там и Виола Вейн. Она владела сказочным бунгало на склоне Гарли.

Вейн была дважды разведена. Сейчас эта звезда телесериалов опять охотилась за мужчиной. Она была богата и разбрасывала деньги пачками. Виола часто устраивала вечера, славившиеся, во-первых, холодными закусками, а во-вторых, свободой нравов. Некоторые из женской половины приглашенных на вечеринку вообще ничего не надевали на верхнюю часть тела.

Сегодня было воскресенье, и у Вейн начинался очередной вечер. Виола уже не причисляла себя к разряду юных. Ей было за тридцать, и она не стеснялась этого.

— Вы выглядите обворожительно! — сказал, входя в бунгало, известный режиссер, галантно целуя протянутую ему руку. Он даже не потрудился скрыть ухмылку, когда произносил этот банальный комплимент.