Джейсон Сэтлоу - Убийца с нежными глазами. Сборник

Позднее я узнала, что его зовут Джон Даггетт, однако тогда в моем офисе он представился совсем под другим именем. Во время нашей беседы я ощущала в нем какую-то фальш, но причину своей настороженности в тот момент мне определить не удалось. Дело, которым он просил меня заняться, на первый взгляд, казалось пустяковым, но потом выяснилось, что этот бродяга всучил мне несостоятельный чек. Когда сама себе являешься работодателем, к подобным вещам невозможно оставаться равнодушной. Согласившись взяться за какое-нибудь дело, нужно всегда быть начеку: любой рад тебя безнаказанно надуть.

Словом, я отправилась к Даггетту за причитающимися мне деньгами и в результате оказалась втянутой в такое, что и по сей день не могу оправиться.

Меня зовут Кинзи Миллхоун. Я работаю частным детективом, имею свой собственный маленький офис в Санта-Терезе, где прожила все свои 32 года. Сама себе зарабатываю на жизнь, сейчас живу одна, хотя дважды была замужем, но оба раза неудачно. Я готова признать, что временами бываю вспыльчивой, но вообще-то у меня добродушно-веселый нрав. Просто преувеличенное стремление к независимости, свойственной мне, не позволяет разглядеть это сразу. Кроме того, я очень упряма, что делает работу частного следователя желанной перспективой для человека с университетским образованием и сертификатом об окончании полицейской академии, если ему к тому же претит любая наемная работа. Я своевременно плачу по счетам, в основном соблюдаю законы, полагая, что и остальные должны действовать подобным образом. По крайней мере, из обыкновенной порядочности. Стоит речи зайти о законности, я — убежденный пурист, хотя в интересах дела с легкостью иду на обман. Собственная непоследовательность меня никогда особенно не беспокоила.

Заканчивался октябрь, приближался Хеллоуин [1] Хеллоуин — 31 октября, канун Дня всех святых. . Погода — точь-в-точь очень на Среднем Западе: такое же синее небо, яркое солнце и прохлада.

Подъезжая к городу, я явственно ощутила запах сжигаемых листьев и приготовилась было увидеть желто-красные пятна осенней листвы. Однако мимо меня проносились все те же однообразные пальмы — бесконечный зеленый коридор. С летними пожарами удалось справиться, но дождей до сих пор не было. В общем — типичное калифорнийское межсезонье. Но тем не менее в воздухе уже пахло осенью, и я пребывала в отличном расположение духа. Мелькнула даже безумная мысль: а не рвануть ли мне вечерком на полной скорости через ворота на военный полигон? Люблю сильные ощущения.

В субботу утром я отправилась к себе в офис доделать разную канцелярскую мелочевку — оплатить личные счета и оформить письменные показания клиентов. Я выключила калькулятор, вставила официальный бланк в пишущую машинку и отпечатала все четыре бумаги. Написала адрес, поставила печать и сложила документы в аккуратную стопку слева от себя. Я была так поглощена работой, что не замечала стоявшего возле дверей мужчину до тех пор, пока он не кашлянул. Реакция моя походила на реакцию человека, который, не ожидая подвоха, раскрывает вечернюю газету, а из нее прямо на него выскакивает здоровенный паук: я буквально подскочила на стуле.

Похоже, незнакомца это слегка позабавило, мне же потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться: сердце готово было выскочить из груди.

— Алвин Лимардо,— представился незнакомец.— Извините — я, похоже, напугал вас.

— Ничего. Просто не ожидала, что в комнате я не одна. Вы меня ищете?

— Если вы Кинзи Миллхоун, то вас.

Мы обменялись рукопожатием, после чего я предложила ему сесть. На первый, беглый взгляд он мне показался человеком опустившимся, но в дальнейшем я не смогла обнаружить ничего, что смогло бы подтвердить мое первое впечатление.

На вид ему было лет 50, изможденное узкое лицо и худосочная фигура свидетельствовали о подорванном здоровье. Обращал на себя внимание массивный, резко очерченный подбородок. Пепельного цвета волосы, пахнущие цитрусовым одеколоном, были коротко подстрижены, карие глаза — невыразительны. Руки его казались огромными в первую очередь благодаря длинным и костлявым пальцам с непропорционально большими костяшками. На нем был костюм редко встречающихся зеленых тонов. Узкие, длинные кисти рук, не закрытые манжетами рубашки, выглядывали из-под коротковатых рукавов пиджака дюйма на два, что говорило о нужде, хотя в целом одежда не производила впечатления поношенной. В руках он вертел сложенный пополам листок бумаги.