Дмитрий Казаков: Черное знамя

– Интересные типы, – заметил Севка, садясь обратно на свое место. – Прямо из народа.

Ветер ударил в окно, стекло задребезжало, а через щели дунуло так, что сразу вспомнились зимние месяцы, когда они тут околевали, в самые холодные времена сидели в шапках и пальто, а печатали в перчатках.

Нет, надо надавить на Савинкова, чтобы нашел денег на другое помещение.

И вообще, столица страны, а местная евразийская газета влачит жалкое существование!

– И вот думал я тут думал насчет того, что есть такое государство и как с ним бороться, – продолжал разглагольствовать Севка, потрепаться на отвлеченные темы любивший больше всего на свете. – Решил, что оно на самом деле – некий символ порядка, некая понятная для всех штуковина, в которую можно верить.

– Послушайте ребята, что вам расскажет дед, земля у нас богата, порядка только нет? – вспомнил Олег Алексея Толстого.

– И ничего ты не понял! А я вот фельетон сочинил! Давай-ка, прочитай, и подписывай!

– Сейчас…

Но взяться за текст Одинцов не успел, поскольку ожил большой черный телефон, стоявший на столе у Севки. Вздрогнул, едва не сбросил трубку на пол и наполнил комнату дребезжащим, мерзостным звяканьем.

– Ну и оручий гад, – пробормотал секретарь редакции, после чего вспомнил о своих обязанностях. – «Новая Россия» слушает, Багров у аппарата… да, соединяйте, конечно же…

И, прикрыв мембрану рукой, сообщил шепотом:

– Губернское.

Олег напрягся – с чего это им звонят в четверг, да еще и до полудня?

Савинков является на место не раньше двенадцати, еженедельные нагоняи и поощрения раздает по понедельникам, ну а партийные начальники поменьше редакцию обычно если и беспокоят, то лично…

Севка тем временем слушал, кивал, время от времени поддакивал, и физиономия его делалась все более мрачной.

– Неприятности, – сообщил он, шмякнув наконец трубку на рычаги. – Обыск у них был. Жандармы приходили, всюду копались, носы свои длинные совали, да только это не самое плохое.

– А что тогда плохое? – спросил Олег.

– Есть новости из Москвы, – Севка выдержал паузу, достойную великого драматического актера. – Штаб-квартиру тоже навестили, и даже кое-кого с собой забрали, того же Хаджиева, и самого вождя!

– Проклятье…

Новости и в самом деле были нерадостные.

Без железной руки потомка хивинских ханов Народная дружина превратится в толпу хулиганов, а без Огневского партия, скорее всего, вернется в то состояние, в котором была два года назад – маленькое, мало кому известное и интересное политическое объединение с причудливой идеологией.

Начнутся склоки, борьба за власть, за опустевшие места лидеров…

Но нет, такому не бывать, они этого не допустят!

– Им нас не сломать, – сказал Олег, сам до конца не понимая, кого «их» он имеет в виду.

Может быть, самого президента Алексеева, дряхлое напоминание о канувшей в прошлое России…

Может быть, премьера Владимира Владимировича Коковцова, опытнейшего бюрократа и финансиста…

Князя Волконского, министра внутренних дел, безликого и бестолкового честолюбца…

Всех, обладающих властью, но не видящих дальше собственного носа, не понимающих, что республика обречена, что она лишь саван, в которую завернули империю Романовых, созданную проклятым Петром на костях исконной России!

Этот саван вскоре будет разорван, и из него выйдет новое, невиданное доселе государство!

Дверь распахнулась без стука, и через порог шагнул высокий усач в фуражке и расстегнутой на груди шинели, под которой виднелся голубой мундир отдельного корпуса жандармов.

– Доброго дня, – поздоровался он со слащавой улыбкой. – Штабс-капитан Орешкин. Управление по Петроградской губернии.

– Хм, чем можем быть полезными? – осведомился Олег, и порадовался, что голос его прозвучал ровно, не дрогнул.

– Вспомни говно, вот и оно… – пробурчал себе под нос насупившийся Севка.

Жандармский офицер эту реплику наверняка разобрал, но внимания не обратил – за годы службы ему наверняка довелось выслушивать от «клиентов» разное, причем проклятия куда чаще, чем благодарности.

– Имеется ордер на произведение обыска в помещении, занятом периодическим изданием «Новая Россия», – сообщил он, вытаскивая из кармана шинели бумаженцию официального вида. – Желаете ознакомиться?

– Нет, – ответил Олег.

К чему суетиться? У штабс-капитана все наверняка в порядке с документами…

– Вот и отлично, – Орешкин осклабился вновь, на этот раз уже хищно. – Мы приступаем. Прошу вас освободить помещение, и выйти в коридор.