Мария Фомальгаут - Неевклидовы люди

Смотрю на человека с лицом голодного хищника. Киваю.

– Принес.

Теперь я знаю, что это мой редактор. И много еще кто.

Протягиваю чемодан. Редактор хмурится.

– Это вы что… Схему конструктора измерений принесли? А не много ли целый чемодан на неё?

– Не… это уже конструктор. Целый.

– Да ничего себе как быстро все делается…

Редактор, и еще много кто, открывает чемодан.

Смотрит в пустоту.

– Здесь… ничего нет.

Повторяю:

– Ничего нет.

– Это что… не получилось у нас, что ли? Думали-думали, так и не надумали ничего?

Молчу.

– Правильно… это только автор сделать может…

– Да нет, тут не в авторе дело.

А в чем?

– Не догадываетесь?

– Даже не представляю.

– А очень просто. Я вам его не принес.

– Не принесли?

– Ну. Знаю же, что вы конструктор этот уничтожить хотите.

– Откуда… знаете?

Так я же тоже чувствую, что вы в книге понаписали… про себя…

– А… конструктор…

– …в надежном месте.

Редактор или кто он там бросается на меня, прижимается к стене, срывается на крик:

– Где он, я вас спра…

…спускаю крючок.

Не хотел я его убивать, честное слово, а вот пришлось… Я бы вообще сюда не пришел, если бы по сюжету не надо так было…

Сбрасываю убитого с крыши. Оставаться здесь небезопасно, да и некогда, надо проведать, как там конструктор, да и воспользоваться им, наконец…

Номер первый подходит к зданию, смотрит на две двери…

…нет, конечно, у человека не только номер, но и имя есть. И фамилия. И очень может быть, что и отчество, смотря какой национальности человек, вот в России, например, отчества у людей есть, а вот в Великобритании, например, нету…

(это страны такие)

Так что у человека и имя есть, и отчество, и национальность есть, француз там или китаец, и раса есть, и группа крови есть, и пол, (отсюда издалека не видно, человек в брюках и куртке пришел), и семейное положение (судя по всему не женат / не замужем, если один/одна пришел/пришла), и вероисповедание, и много еще чего.

Только здесь он просто номер один.

Номер один, потому что первый пришел.

Итак, подходит, смотрит на две двери, на одной написано вход, на другой – выход.

В аэропортах всегда так.

Номер первый подходит к двери с надписью вход, двери раздвигаются.

Первое задание пройдено.

И остальные люди тоже первое задание прошли, простое же задание, вход и выход. Были, правда, и такие, которые к двери с выходом шли, дверь толкали, а она ни в какую. Чего они там дверь толкали, непонятно, должно быть, думали, что ловушка какая-то…

Остальные над ними посмеиваются, еще бы, все правильно пошли, а эти вот как.

Люди заходят в зал. Номер восемнадцатый зачем-то достает паспорт. Номер пятнадцатый достает родной паспорт, а с ним еще и загран. Паспорта никто не спрашивает, ни заграничные, ни родные, номер восемнадцатый и номер пятнадцатый убирают паспорта назад.

Люди проходят магнитные ловушки, бросают вещи на ленту. Да, тут некоторые и вещи принесли. И немало. Вон, номер сто десять даже целый фургон с вещами привез, бегает, кричит, а куда фургон завозить.

А никуда.

И остальные вещи тоже – никуда.

…дружественная цивилизация согласилась помочь пережить апокалипсис, увезти жителей при условии, что…

Люди входят в зал, оглядываются. Номер пятисотый идет к магазинчикам сувениров, над кем-то посмеиваются, ишь чего выдумал, не туда ты идешь, не туда…

Люди смотрят расписание, люди думают, к какой из стоек регистрации подойти. Вон рейсы написаны, двадцать восемь, тридцать девять, сорок два…

(это цифры такие)

Вот и пойми, к какой стойке подходить.

Люди выбирают рейс двадцать-сорок восемь. Это год нынешний, если кто забыл, две тысячи сорок восьмой.

Ждут.

Кто-то спохватывается, что за стойкой никого нет, а чего мы тут стоим тогда…

Номер сто четырнадцатый смотрит в потолок. Номеру сто четырнадцатому всего три года, вот он в потолок и смотрит, когда умные люди в пол смотрят.

А он в потолок смотрит.

И видит

А там самолеты по потолку…

Другие люди головы поднимают, смотрят, и правда самолеты по потолку ездят, исчезают где-то в стене.

Кто-то пробует забраться по перегородкам на потолок, падает.

Снова пробует.

Снова падает.

Номер шесть миллиардов седьмой заходит в кафе, наливает себе в бокал что-то из бутылки, люди вокруг посмеиваются над ним, вот так, путь не найдет, так хоть выпьет. Шесть миллиардов седьмой тоже посмеивается, он умный, он найдёт путь, а кто сказал, что путь только через дверь, он, может, откроется этот путь, когда выпьешь чего-нибудь…