Людмила Козинец: Окт

— Это еще что такое? Очередное вторжение марсиан?

Антон повернул голову в сторону залива, откуда только что прозвучала серия негромких взрывов. Сидевшая напротив девчонка фыркнула.

— Ты зря хихикаешь, — серьезно сказал Ант, — у нас тут отнюдь не в обыкновении производить подрывные работы. Извини, мне нужно узнать, в чем дело.

Он отложил прозрачную папку с документами новенькой, поступающей в Корпус — как ее? Екатерина Катунина, историк. Ну-ну. Тронул кнопку селектора. В кабинет ворвался жизнерадостный голос вахтенного по Корпусу Дени.

— Да, командор!

— Дени, что там происходит? Ваша работа?

— Ну что вы, командор! Мы люди мирные, работаем в основном тихой сапой. Это зоопсихологи шумят. Вы же знаете, они вообще беспокойный народ…

Дени явно собирался всласть почесать язык о зоопсихологах, но Ант решительно пресек это поползновение:

— Они-то тут при чем? Или зоопсихологи решили обучить своих подопечных обращаться с тритолом?

— Да нет. Они все свой дельфинарий расширяют, уже за мысом новые сектора монтируют. Перемычка там какая-то помешала или риф, я толком не знаю. Вот они и рванули. Да все уже, больше не будут. Порядок, командор!

— Ну порядок так порядок. А вообще предупреждать надо, ты же вахтенный.

— Да ну, командор! Пустяковенький взрыв, чего, думаю, ажиотаж создавать, отвлекать начальство от важных дел…

Ант покачал головой и отключил селектор.

— Итак, Катунина Екатерина… как у нас со спортивной подготовкой? О, чемпион Игр Посейдона… Годится. Значит, так. Женщин в Корпусе, прямо скажем, немного, а моя бы воля — и вовсе не было б. Тихо, тихо, не выставляй иголки. Это я просто вслух размышляю, где бы тебя поселить…

— Уже. Я уже поселилась. С вашего позволения, буду жить у Ирены.

— Вот как? И тебя не пугает ее зоопарк?

— Зоопарк? Мне уже успели рассказать о вашей нежной дружбе с Люцифером…

— Сдаюсь. Ну конечно, Ирена не пригласит жить у нее кого попало. Значит, мы приобретаем еще один острый язычок…

Ант шутил, но на сердце стало тревожно. Если Ирена доверительно проболтается своей подруге… будет плохо. До сих пор только Борис Иванович и еще три человека знали о том, каким вернулся год тому назад Ант в Корпус Десантников. Материалы работы медицинской комиссии оглашению не подлежат. Пока большие умы думали, что с ним делать, Ант принял экспериментальную группу десантников в качестве инструктора. Борис Иванович поставил непременным условием полную тайну вплоть до выяснения всех обстоятельств. Единственным ощутимым последствием личного эксперимента Анта стал пока тот факт, что занятия в симуляторе отменили. Так что этой симпатичной девушке не придется мучительно искать выхода из сложнейшей ситуации, составленной бесстрастным компьютером. Ант сумел-таки доказать сомнительность симулятора с точки зрения этики. Но оставалась еще и логика здравого смысла…

Откуда узнала Ирена о жестоком эксперименте, проведенном Антом над самим собой? Это ее секрет. Пока она молчала. Надо надеяться, будет молчать и впредь. А хорошо бы поговорить с ней об этом. Доверительно поговорить, рассказать о всех сомнениях, о том, что в глубине души Ант до сих пор считает, что был прав. Именно поэтому он гоняет своих курсантов, что называется, и в хвост и в гриву, максимально осложняя им учебный процесс.

Екатерина ушла. Антон просмотрел отчеты курсантов о прошлых занятиях, так сказать, «разбор полетов». Затем, решив искупаться, спустился к морю. Сегодня с утра душно, в воздухе висит тяжесть, может быть сильный дождь.

Чуть в стороне от пляжа, на площадке, где обосновались монтажники шестой секции дельфинария, наблюдалась непривычная суета. «Не поделили чего, что ли?» — подумал Ант.

Он подошел к монтажникам. Постояв с минуту, попытался сам разобраться в существе дела, но пришлось спросить:

— Что случилось? Морского змея увидели?

Один из монтажников посмотрел яростно и ответил, едва сдерживаясь:

— Хуже. Морского змея, говорят, хоть кто-то видел, а у нас тут такое, чего и в принципе не может быть…

— А именно?

Вместо ответа монтажник ткнул пальцем в монитор слежения. Ант склонился к экрану, посмотрел и пожал плечами: на мониторе возникали вспышки, мелькали хаотические полосы, разобрать что-либо было невозможно.

— Электроника сбои дает.

— Как это?

— Сам удивляюсь… Черт знает что…

— Да ты успокойся и расскажи поподробнее.