Людмила Козинец - Окт

— Нечего особенно рассказывать. Вот строим еще один сектор дельфинария. Ну, обнаружили там небольшую складку дна, что-то вроде оврага, а рядом остатки рифа. Мешали. Рванули. Сразу после взрыва послали на погружение трех роботов — «нереи», слыхал? А они минут пять поработали и… взбесились. Командам не повинуются, возвращаться не желают, а на мониторе слежения — во, сам видишь, какая-то абстрактная живопись. Больше роботов под рукой нет, дали запрос. Это же часа три простоя! Сиди тут, кукуй…

— Да брось ты нервничать. Сейчас я нырну, посмотрю.

— Ну ты резвый. Ты что, думаешь, мы сами нырять не умеем? Но, во-первых, там сейчас видимость плохая — при взрыве со дна поднялись тучи песка и прочий данный хлам. Во-вторых, глубина около тридцати метров, это тоже нешуточное дело. И, в-третьих, находиться рядом с вышедшими из повиновения роботами просто опасно. Зашибут ненароком.

— Что-то не нравится мне все это. А тридцать метров меня не пугают. Так что я пошел, все равно собирался купаться.

Конечно, это было мальчишеством, но… Ант отчего-то встревожился. Действительно, ни на что не похоже — роботы отказываются подчиняться командам!

Стянув через голову рубашку и сделав несколько дыхательных упражнений, он нырнул.

Погружался медленно, по спирали, дважды уравнивал давление в ушах. В прозрачной фиолетовой толще воды ясно выделялось желтоватое облако поднятой взрывами мути. Придонное течение плавно сносило облако в сторону мыса, и можно было различить рельеф дна. Ант разглядел одного из «нереев». Машина лежала на куче обломков мертвых кораллов, беспорядочно двигая манипуляторами. Зрелище, напоминавшее агонию гигантского жука, было жутковатое. Чуть поодаль, над самым дном, словно привязанный, кружился по замкнутой орбите второй «нерей», распугивая стайку прозрачных креветок.

И вдруг, ранее, чем успел понять, почему, Ант резко остановился, насколько это вообще возможно в воде. Он завис в нескольких метрах над коралловым кустом поразительной красоты. Чувство опасности было острым, как внезапная боль. Ант сосредоточился, прислушиваясь к своим ощущениям. Кожу лица, рук, груди покалывало, словно в тело вонзались мириады крошечных иголочек. Что такое? Несколькими движениями Ант продвинулся вперед. Покалывание усилилось, и сразу возникла догадка: радиация. Где-то вблизи находился источник излучения, не очень интенсивного, но достаточного для того, чтобы вышла из строя электроника «нереев». Вот это сюрприз…

Излучение такой интенсивности Ант мог переносить без особого для себя вреда достаточно долго. Во всяком случае, дольше, чем был способен оставаться под водой. Поэтому он продолжал плыть над неровной поверхностью дна, внимательно разглядывая его рельеф. Ант сразу же связал факт возникновения излучения со взрывными работами монтажников. Вполне вероятно, что взрывы повредили нечто, содержащее радиоактивные элементы, и началась утечка. Но что именно?

И тут Ант увидел это. В небольшой расселине, под рыхлым слоем разметанных взрывом кораллов, обрывков растений, обломков раковин, угадывался продолговатый, довольно больших размеров предмет. Вода над ним была мутной, но в очертаниях предмета просматривался зловещий конусообразный силуэт, в конце двадцатого века ставший символом смерти и разрушения. Невероятно, но это была то ли ракета, то ли торпеда. И колючее облачко радиоактивного излучения исходило именно оттуда.

Ант рискнул приблизиться. Некоторое время он рассматривал этот предмет. Очевидно, монтажные работы сдвинули его с места, где он, похороненный морем, пролежал много лет. Излучение позволяло предположить, что оболочка торпеды была повреждена при взрывах.

Десантник осторожно смахнул слой, покрывавший торпеду. Да, он не ошибся. Вот она, трещина, идущая снизу, из-под брюха дремлющего чудовища…

Мороз по коже пошел, когда Ант подумал о последствиях. Действовать надо было решительно и очень быстро. Слабое течение уносило облачко радиации в сторону дельфинария, где сейчас находились подопечные Ирены — дельфины, косатки, осьминоги. Ант даже приблизительно не представлял себе, насколько это опасно для животных, но рисковать не хотел.

Первые признаки кислородного голодания заставили Анта подняться на поверхность. Он вынырнул, продышался и направился к берегу.

У кромки прибоя в молчании стояли явно подавленные монтажники. Антон подумал было: ребята его уж хоронить собрались, но оказалось, что в глубокое уныние их повергло полученное сообщение о приближающемся шторме. Еще бы, «нереев» приходилось бросать, работы приостанавливать. «Мне бы да ваши заботы», — подумал Ант, но вслух сказал совсем другое: