Людмила Козинец: Разорванная цепь

— Нравится? — без тени кокетства спросила Ирма. — Я рада. Это первый образец.

— Неужели получилось? — восхищенно воскликнул Игорь. — Да-а… и вправду красота. Поздравляю! Слушай, Ирма, она что, в самом деле… как бы это сказать… живая?

— Еще какая живая! — улыбнулась Ирма, поглаживая пальцами ткань на плече.

— Даже страшно. А она тебя не съест?

Женщина рассмеялась. У нее было прекрасное настроение — опыты по выращиванию «живого бархата», новой ткани, в корне меняющей всю технологию текстильного и швейного производства, успешно завершены. Медленно, дециметр за дециметром, прибавлял в росте удивительный материал, вся прелесть которого стала видна только сейчас, на плечах его создательницы. Ткань не рвалась, не изнашивалась, не теряла цвета. По строению она была ближе всего к лягушачьей коже, поэтому буйное воображение репортера немедленно явило Игорю заголовок будущего очерка: «Платье для Василисы Премудрой».

— Да, Ирма, если это войдет в моду, то лучшие дома — наследники Валентине и Диора — будут выть от зависти.

— Войдет, войдет, об этом я позабочусь.

— Ну конечно, тебе достаточно будет всего лишь раз появиться в таком наряде…

— Льстец! Лучше скажи, писать о нас будешь? Мы люди тщеславные…

— Обязательно. Но… сейчас у меня срочное задание, а ты гони пока нашего брата репортера в шею и никому первое интервью не отдавай! Я дня через три вернусь. Кстати, тебе ничего не говорит имя Аугусто Нихель?

— Откуда ты его выкопал? Ведь уже лет семьдесят, как о нем ни слуху ни духу…

— Да кто он такой?

— Он — профессор. Я у него стажировалась в Амстердаме. Читал спецкурс генной инженерии. Неплохо читал, только скучно. Ничем особенным не выделялся, правда, слыл чудаком, и не без оснований. Потом исчез, как в воду канул. Поговаривали, будто после провала серии опытов он высыпал себе на голову пепел сгоревшей лаборатории и удалился от мира. Вполне вероятно, с него станется.

— Ирма, а ты мне когда-нибудь про него рассказывала?

— …Да. Помнится… лет пять тому назад. На даче у Гитаича. Сам хозяин — Вук Гитаич — тогда сильно ругался…

— Так, так… что-то такое смутно припоминаю. Вук кого-то тогда крепко ногами топтал… «евгеника» говорил и в таком духе…

— Ну да. Речь шла именно о профессоре Аугусто Нихеле. Ну, Вук человек экспансивный, спиши особо бурные высказывания на его темперамент.

— Ирма, у меня сложилось впечатление, что в ваших кругах к Нихелю относятся иронически.

— В чем-то ты прав. Профессор в свое время прославился буквально анекдотическими изысканиями. То увлечение астрологией, то парапсихологией, то поисками «аква вита»…

— В таком случае я отказываюсь понимать, почему его терпели в науке.

— «На одном лугу много разной скотинки пасется…» И потом — что значит «терпели»? Профессорское звание он получил вполне заслуженно, он независимый исследователь, имеет право заниматься, чем пожелает. А на какие средства это не наше с тобой дело, не так ли?

— Так, конечно же, так, умница моя, Ирма. Но, как ты понимаешь, интерес у меня к тому профессору не случайный. Он, кажется, опять что-то начудил.

— А почему ты у меня справляешься? Запроси информаторий.

— Еще успеется. А вот посмотри-ка это…

Игорь показал Ирме кассету агентства «Блэк Берд». Она молча просмотрела и задумалась. Потом нерешительно сказала:

— Путешествия во времени? Абсурд, да и не его это специальность…

— Что посоветуешь?

Ирма потерла ладонью лоб — этот жест означал, что определенного мнения Ирма пока не составила. Но все-таки она решилась:

— Знаешь что. Ты поезжай. Но держи меня в курсе, я открываю для связи с тобой постоянный канал. Вызывай в любое время.

— Ого. Ты беспокоишься обо мне?

— Не то чтобы… но это как раз тот случай, когда я ничего не знаю. Я не знаю, куда ты едешь. Я не знаю, кто и над чем работает сейчас с профессором. Я не знаю, как появился на свет божий этот дурацкий ролик, похожий на рекламу эстрадного шарлатана или циркового иллюзиониста. Я не люблю не знать. Словом, поезжай. И до связи!

— Что ж, до связи, Ирма.

Игорь собрался ехать. Да, это здорово смахивает на «утку», но что он теряет? Три дня, в худшем случае.

Игорь заказал справку в информатории. Ничего особенного. Родился… учился… опубликовал то-то, открыл… Однако было одно «но». После теперешнего адреса профессора стоял маленький значок, стрелка острием вниз. Расшифровывался он весьма прискорбно: к профессору Аугусто Нихелю можно было попасть только после предварительных переговоров и по его личному приглашению.