Лев Куклин - Год лошади (Сборник рассказов)

Поэтому просьба невысокого, крепкого и загорелого мужчины, неторопливо подошедшего к прилавку с уже выбитым чеком, сразу же насторожила всех старожилов очереди… Извините за неловкий каламбур.

— Четыре банки яблочного джема, пожалуйста! — негромко, но этак весомо сказал загадочный покупатель монументальной продавщице в замызганном халате. Та с тягучим зевком повернулась к полкам за своей спиной и стала медленно и лениво снимать оттуда запылившиеся банки джема, давненько уже скучавшие в ожидании такого вот простачка покупателя. «Четыре? Почему — четыре? — заволновалась качнувшаяся поближе к прилавку толпа. — Что за загадочная конкретность? А почему не три, не пять?!» — витали над потенциальной очередью неразрешимые вопрос.

Какая-то подслеповатая старушенция в шляпке и нейлоновой курточке просунулась поближе к покупателю и чуть не клюнув его своими огромными очками, цепко ухватила одну из банок своими скрюченными пальцами:

— Что-что? — проквакала она. — Болгарская баклажанная икра? Загорелый мужчина с трудом выдрал банку из ее пальцев и ответил серьезно. Очень серьезно:

— Яблочный джем, мадам! Наш, родной… Дальнобойный продукт, замечу! Лучшее исходное сырье для самогонки…

И вышел из магазина, преодолевая сразу возникшие перед ним завихрения и водовороты. В торговом зале началось нечто неописуемое. Очередь, потрясая чеками, навалилась на прилавок, который, как корабль в бурю, все-таки устоял.

— Спекулянты проклятые! — сдавленно шипели одни.

— Он вот четыре купил, проклятый, этикетки переклеит и в ларьке уже в три раза дороже продаст! — вопили другие.

— Вот почему и мяса нет, что эти умельцы все на самогон переводят, — хрипели третьи, и сразу же становилось понятно, откуда в их утренних голосах этакая простуженная сиплость.

— Да побойтесь вы бога! Самогон-то не из мяса гонят… — урезонивал чей-то пронзительно одинокий голос. Но все перекрыл истошный панический вопль:

— Больше двух в одни руки не давать!

— Не занимайте! Не занимайте! — сразу же оживившись, привычно закричала продавщица и ее наколка встала дыбом, как гребень у бойцового петуха. — Все равно всем не хватит!

Анонимный звонок поступил в районное отделение милиции почти сразу же после вышеизложенных событий. Приглушенный голос, секретно задыхаясь и делая многозначительные паузы, сообщил, что в магазине номер такой-то… да-да, вот именно… на вверенной демократической законности территории… деятели теневой экономики… скупают яблочный джем отечественного производства в особо крупных размерах с двойной целью: спекуляции и самогоноварения. Нет, нет. Покупатель. Просто — рядовой гражданин, общественник… стоящий на страже правопорядка. Нет, фамилии и адреса не сообщу, ибо боюсь мести самогонной мафиии.

— М-да… Дела-делишки… — поскучнел дежурный и заглянул в комнатенку младших оперуполномоченных. Двое, изнывая от жары и безделья, мучились над застарелым кроссвордом, который так и не смогли разгадать целые поколения их предшественников.

— Тут дело вот какого рода… — солидно прокашлялся дежурный. — Яблочное самогоноварение в особо опасных размерах. Нужны бы оперативные данные… Сигнальчик имеется… Ничуть не странно, что с помощью общественности сотрудникам уголовного розыска удалось быстро установить личность главы самогонщиков, который лично (опять прошу прощения за невольный каламбур!) не постеснялся явиться за закупками исходного сырья. Эту явно сомнительную по резко выраженным моральным качествам личность спешили охарактеризовать довольно многие.

— Нет, так и запишите! Сказал именно: мадам! Явно — мафиози!

— И на самогонку напирал открытым текстом! — хрипел голос с еле уловимым мечтательным оттенком.

— Да я его прекрасно знаю! — вдруг заявила близорукая старушка в чудовищных очках и капроновом ватничке. Жестикулируя свободной от сумки рукой, свидетельница уверяла: — Он в нашем доме живет, в семьдесят девятой квартире. Он… это самое… еще бегает по утрам. И все в трусах, все в одних трусах, как есть без ничего, прости господи… У нее в сумке от энергических движений стукались друг о дружку две стеклянные банки с яблочным джемом, которыми она только что отоварилась по горячим следам.

— Вот, — кивала она на сумку, — вот, все подтвердят, — такие и взял. Четыре аж банки!

— Верно! Тут вам и все вещественные доказательства… — опять же очень солидно подтвердил мужской голос.