Лев Куклин - Год лошади (Сборник рассказов)

«Так… — шептал он. — Понятно. Зубной порошок… Сода… — тут он в отчаянии швырнул на стол казенную шариковую ручку. — Ну где, интересно знать, где я им возьму активированный уголь?!»

Дело, все-таки, пришлось закрыть ввиду отсутствия исчерпывающих доказательств, а в сущности-то — по техническим причинам. Опытный судья оказался прав: в итоге проведенных дополнительных исследований получились весьма противоречивые результаты. Тщательно собранный из вышеозначенных деталей хитроумный (он же — самогонный!) аппарат через раз выдавал то молочный коктейль, то превосходные канцелярские чернила…

— Нет чистоты эксперимента, нет! — сокрушались сотрудники специального технического отдела.

И огорченный судья всякий раз озадаченно вздыхал, явно соглашаясь с ними…

В одной средней школе был старый, ворчливый преподаватель математики. Вечно он кричал, ругался, бил нерадивых учеников логарифмической линейкой по пустым, как он говорил, головам — и в один прекрасный день скоропостижно умер… Назначили на его место преподавателя нового, молодого, разумеется — прогрессивного. И в первый же раз, когда тот стал давать урок, он с ужасом убедился, что в первом классе ребята совершенно не знают арифметики. Так, они упорно думали, и что самое невероятное: говорили, как думали! что дважды два — это десять!

Испуганный и растерянный молодой учитель попросил созвать педагогический совет… И стали на этом совете думать, что же делать? И решили большинством голосов: чтобы не вносить смятения в неустойчивые детские умы, исправлять случившуюся ошибку, так сказать, постепенно. В первый день говорить, что дважды два — девять, на следующий день — что восемь, еще через день утверждать, что дважды два равняется семи, и так далее, пока таким путем не вернутся к искомому правильному результату…

На следующее утро новый учитель спросил ребят, сколько, по их мнению, будет дважды два. И ему дружно ответили:

— Конечно, десять!

— Нет, дети, — осторожно и ласково сказал учитель. — Дважды два — это девять… Но упрямые дети продолжали долбить свое.

И только гибкие отличники и прочие школьные активисты стали послушно и дисциплинированно повторять следом за учителем: девять… Через день учитель попытался убедить ребят, что дважды два равно восьми… Ну, а двоечники, шалуны и прочие трудно поддающиеся воспитанию ребята писали на доске, на стенах и даже — на дверях учительской, что дважды два равняется трем, и двум — им-то было все равно! — и даже, что дважды два вообще равняется нулю и дырке от бублика! Школе грозила полная анархия.

И вдруг…. один мальчик, из середнячков, ни то, ни се, — случайно узнал, что дважды два, оказывается, равняется четырем!

В школе же в этот день учитель клялся и божился, что дважды два равняется шести. На уроке тогда мальчик встал и робко спросил:

— А в нашем дворе старшеклассники говорили, что дважды два равно четырем… Это правда?!

Перепуганный учитель снова попросил созвать педсовет. И на нем решили: чтобы не вносить повторное смятение в расшатанные детские умы, продолжать считать, что дважды два — десять, а ученика, который понаслышке (вот вам вредное влияние улицы!) утверждает, что дважды два равно четырем, из школы исключить…

Итак — Бог, этот Верховный Главно… Впрочем, стоп! Кто из нас, еще пребывающих в нашем бренном мире и перебивающихся с хлеба на квас, знает, как по-настоящему титуловать Бога? Верховный Главнокомандующий? Кажется, это уже было… И потом интересно — чем или кем командует Бог? Главноустроитель? Судя по тому, что творится на нашей Земле, третьей планете от небольшой космической печки, сотворенной им, — он давно уже ни во что не вмешивается… Может, именно это положение его и устраивает?! Главносущностный? Но никто, кажется, еще однозначно не доказал Сущность Бога… Да, тяжело обращаться с космическими Главносущностями при помощи наших жалких земных определений!

Но, как бы там ни было, на том свете, какие бы терминологические или философские тонкости ни возникали, — Бог в просторной льняной рубахе, вышитой крестиком по вороту, и разношенных мягких лаптях, искусно сплетенных из космических лучей, величественно возлежал на пышном удобном облаке, словно бы на деревенском сеновале. Вокруг него — строго по классам и ранжиру — выстроились небесные бояре, — силы небесные. У них тоже строго соблюдались ранги, воочию имелась своя номенклатура. На первых ступенях теснился, так сказать, низший разряд — начала, ангелы и архангелы. Более возвышенные места занимали господства, силы и власти. И наконец, непосредственно вокруг Бога, на облачной трибуне со всей солидностью взирали представители высшей иерархии престолы, херувимы и серафимы…